— Приличную. Любимую "Стюардессу". Даже ваше дерьмо мне не понравилось. А мои мне уже никто не принесет. Про жену можно забыть, а Маринке не добраться до меня. Забыт и заброшен. Зачем же тогда давиться низкосортной "Примой" или "Памиром". И на прощание. Вернее, до встречи хочу сказать, что меньше всего меня волнует это преступление. Я с огромной радостью отсижусь несколько дней подальше от своей бывшей жены, пока рога не отвалятся. Я не буду считаться настоящим рогоносцем по причине ликвидации из организма кальция, без которого рога не держатся на голове. А волнует меня больше всего состояние моей девочки Маринки. Трудные времена придется пережить ей без единственного заступника. Валентин, как уже я догадался, предал нас со всеми потрохами. Но моя уверенность, что эта разлука ненадолго, успокаивает и внушает уверенность. Очень скоро встретимся и наболтаемся про все и вся сколько угодно.
— Хм! — промычал, пораженный таким откровением, следователь, придерживая милиционера, зашедшего по его вызову, чтобы забрать арестованного в камеру. — У вас и в самом деле такая серьезная любовь. Думал, что привирают, но ошибся. Почему своих не заведете. Насколько понял, дома кроме жены никого не осталось.
— Вырос. Свой уже в училище поступил, а дальше самостоятельно жить будет. В большую авиацию собрался, так что домой не вернется. А больше не смогли родить. Неудачный аборт.
— Так во сколько вы первенца своего родили? Самим, поди, еще совсем немного лет.
— Сразу после школы. Точнее, после выпускного бала она загремела в роддом. Да ладно, переживу и это. Я ведь уверен в себе и в невиновности. Не причастен. Пройдет немного времени, и вы в этом же убедитесь. Так что, ищите истинного убийцу. Не тратьте время на меня.
В камере кроме него было еще трое. Четырехместный номер с минимумом удобств в углу. Не люкс, но койко-место выделили на первом этаже. С сокамерниками Сергей не стал знакомиться, поскольку немного знал их, а они его еще лучше, потому и уважили нижним ярусом. Но на общение Сергей был не расположен. Во-первых, хотелось хоть чуток вздремнуть. Сказывались последние бессонные ночи и нервное излишнее перенапряжение с нервотрепками и переживаниями, с попытками начать объяснения, но некий скрытый страх перед непредсказуемостью.
А во-вторых, он сильно хотел есть. Как-то в спорах и последующих событиях совершенно забыл о пище физической. Поэтому голод неожиданно поглотил все его мысли. А обед в камере давно прошел, и следующий прием пищи ожидается лишь утром. Здесь, оказывается, кормят только два раза. Не курорт. Сокамерники продолжали азартно играть в карты, а Сергей не любил такие забавы, посему и решил решить все проблемы сном, чтобы уйти в мир Морфий и немного отвлечься от суеты.
