— Или увлечься каким-нибудь хобби, — предложил Виктор, доставая из своей сумки большую толстую тетрадь по рисованию. Виктор неплохо рисовал, поэтому с собой любил возить эту тетрадь и запечатлевать в ней эпизоды командировочной жизни.
— Нее! — скоренько затрясла головой Маринка. — Отродясь у меня так не получится.
Она с радостью и удовольствием любила рассматривать картинки в тетради Виктора, восхищаясь схожестью и идентичностью его рисунков с действительностью. Там несколько рисунков есть и с ней. Маринка всегда весело хохотала, когда видела в них себя.
— Нам нужно просто попробовать. А вдруг? — хитро спросил Виктор. — Ты же еще и не пыталась.
— А потом, Маринка, — уже немного грустно сказал Сергей. — Меня там тоже ждут и надеются на мое возвращение.
— Тебе хорошо, — тяжело вздохнула Маринка. — Когда человека везде ждут, то у него счастливая жизнь. Интересно, а у меня какая семья будет? Хотелось, чтобы счастливая, как у тебя. Только боюсь, чтобы не получилось, как у моих родителей. Я — единственное светлое пятно во всем нашем доме, — неожиданно пафосно заявила Маринка, изобразив серьезное лицо, но не сумела надолго сдержаться и сама расхохоталась, заражая своим счастливым смехом Сергея с Виктором.
— Слушай, Серега, — уже оставшись наедине без Маринки, спросил Виктор товарища. — А нельзя предположить даже гипотетически, что Маринка и есть настоящая твоя дочь. Уже пятнадцать лет в аэрофлоте по командировкам. Ну, почти. Всякое в жизни случается. Ты вот так как-нибудь и мимолетом лет с десять назад романчик с ее мамашей не крутил? Уж больно прикипел ты быстро к Маринке, как к родному дитю, что я в последнее время даже и сходства с вами обнаруживаю. Особенно, как манера говорить и хохотать заразительно и смешно. Ты сам даже если скучный анекдот расскажешь, то так рассмеешься, что и остальные гогочут, с трудом понимая, над чем. Обычно после разборок выясняется его серость и обыденность.
— Даже гипотетически невозможно. Мы в Колычев летать лет пять назад начали, если не меньше. Да, с осени восьмидесятого, — категорично тряс головой Сергей, не соглашаясь с логикой техника.
— Причем тут Колычев? Встретить ее ты мог бы и в любом другом месте. А уж обосновались они чуть позднее в самом Колычеве. Получается, что папаша взял ее с чужим ребенком. Хорошо, если не знает, а может потому так и относится, как к подкидышу.
— Нет, Витя, на такую алкоголичку вряд ли позарился бы даже в самый голодный год. Себя не уважать надо, чтобы из-за пьянок родного ребенка забыть, да еще девочку. А я даже за такую нелюбовь к маленьким детям женщин уважать не могу.
