— А вы любите наслаждения?
— А кто ж их не любит? — удивился он. — Даже собака не против, когда ей почесывают пузо и дают кость с остатками мяса. Что уж о людях говорить?
— И какие наслаждения вам по нраву?
— Власть. Женщины. Деньги.
В первую минуту Екатерина онемела от подобной наглости, однако потом не выдержала и рассмеялась:
— Вы всегда так откровенны?
— Нет. Но с вами — да.
— Тогда ответьте мне еще на один вопрос… Только откровенно.
— Спрашивайте, — он наклонился к ней, напоминая хищного голодного зверя. Екатерину пронзила теплая судорога внизу живота.
— При дворе стало известно о вашей победе над княгиней Куракиной. Она рассказывает удивительные вещи о ваших м-м… способностях. Говорят, что лучше всего вам удается в постели… Что вам лучше всего удается в постели? — выпалила она и отчаянно покраснела.
Орлов уверенно подошел к ней, не смущаясь, коснулся груди в вырезе платья.
— Спальня где?
Екатерина растерялась:
— Там.
— Пошли. Не люблю слов, предпочитаю дело.
Она безвольной куклой поплелась следом, чувствуя, как изменяет смелость. Этого не может быть, не может, не может… Или?
В спальне он первым делом крепко закрыл дверь. Резко обернулся и уже по-свойски, как и подобает хозяину, прижал к себе, давая ощутить свое желание. Оттолкнул.
Хрясть! Платье не выдержало сильных рук и разошлось на груди двумя белыми смятыми половинками.
Хрясть! Молча и с удовольствием рвал на ней одежду, потом толкнул на постель.
— Значит, ваше высочество, хочет узнать, что лучше всего мне удается в постели? Что ж, я готов удовлетворить ваше любопытство.
Ах-ах! Сначала она даже не поняла, что именно он собирается сделать, затем смутилась, дернувшись и закрывая потайное местечко обеими ладонями. Словно невинная барышня. Он нежно и ласково отвел бессильные руки:
— Не бойся. Тебе будет очень хорошо, обещаю.
И от этой клятвы она сникла, расслабилась, чувствуя, как его губы начали исследовать самые укромные местечки ее тела. О! Такого с ней еще не было. Тело благодарно выгибалось ему навстречу, ловя каждое прикосновение, горело от страсти. Внизу стало совсем горячо, женщина закричала…
…А затем накатила еще одна — самая сильная — волна желания, накрыв ее всю от головы до пяток, и, содрогнувшись от сладкого спазма, пронзившего влажное лоно, Екатерина вдруг обмякла и затихла.
Орлов довольно похлопал ее по оголенному животу.
— Таких горячих баб у меня еще не было. Ночью еще приду. Жди.
И вышел, хлопнув дверью.
Екатерина взглянула на себя в зеркало: красная, растрепанная, удивленная и счастливая. Вспомнив необычные ласки Григория, она на мгновение смутилась, но тут же отогнала стыдливые мысли. Чего стыдиться? Любви? Своих желаний?
