Уехать обратно в Солт-Лейк-Сити она намеревалась завтра утром. А вернуться – через недельку, уже с Лили. Поэтому за сегодняшний день ей следовало привести дом в относительно нормальный вид, чтобы можно было со спокойной душой привезти в него ребенка.
Она, пытаясь двигаться тихо, чтобы не потревожить Эдвина, взяла из сумки чистое белье, одежду и спустилась вниз.
На умывание и приведение себя в порядок у нее ушло около получаса. Все это время она напряженно размышляла, как ей поступить с Эдвином.
Наверное, следует оставить ему записку – рассказать в ней обо всем, что я планирую сегодня сделать, прикидывала она. Нет, не стоит… Он посчитает еще, что я пытаюсь привязать его к себе и своим планам… И почему я вообще обязана перед ним отчитываться?
В конце концов Хилари решила, что должна просто уехать и не терять времени на сомнения и раздумья. Проснувшись, Эдвин в любом случае не задержался бы у нее, а поспешил вернуться домой. Во-первых, потому что здесь мужчине нечего есть.
А во-вторых… Он наверняка не захотел бы, чтоб о его ночном визите к ней узнали его родственники…
При этой мысли у нее защемило сердце.
Какая я дура! – подумала она. Вообразила себе Бог знает что! Он никогда не останется со мной. Этого не допустят его родные. Потому что не захотят принимать в семью дочь убийцы его матери. Еще и с ребенком.
От мрачных мыслей на душе стало гадко, и, чтобы поднять себе настроение, она позвонила в Солт-Лейк-Сити.
Услышав родные голоса – двоюродного брата и дочурки – и убедившись, что у них все в порядке, она немного воспрянула духом и вышла из дома.
Эдвин ужасно удивился, когда проснулся и обнаружил, что он не в своей комнате на вилле, а в коттедже, принадлежащем теперь Хилари. И еще больше удивился, увидев, что ее самой нет рядом.
Ни одну из женщин он не удостаивал чести остаться у нее в доме на ночь. И не мог понять, как первая счастливица посмела покинуть его и куда-то там удалиться.
Было без двадцати десять. Эдвин поднялся с кровати, потянулся, выглянул в окно и отправился на поиски Хилари. В соседней комнате стояло небольшое коричневое пианино. На полу тут и там лежали стопки с нотами, книгами о музыке и музыкантах, пластинками.
– Она – пианистка? – удивленно пробормотал он, присаживаясь на корточки у ближайшей из стопок и беря в руки большую нотную тетрадь в потрепанной обложке. – А я об этом даже не знал…
Тетрадные листы были исписаны аккуратно выведенными нотными значками. Эдвин представил маленькую хрупкую Хилари, сидящей за пианино, и вдруг страстно захотел услышать, как она играет.
