В это воскресное утро вся семья была в сборе. Эдвин Айртон наблюдал за родственниками и размышлял о вечном: о справедливости, о жизни и смерти, о непостижимости человеческой природы.
Его прабабка, Мириам Грейс, тихая задумчивая старушка, решила весьма оригинальным способом поразить родню. Она завещала фамильное имение малознакомой молодой женщине, с которой встречалась за несколько лет до смерти всего пару раз.
– На старости лет Мириам выжила из ума, я давно это понял! – пробурчал, багровея от негодования, дядя Эдвина – крепкий мужчина с аккуратно подстриженными усами.
– Наверное, матушка решила жестоко подшутить над нами! Другого объяснения ее странному поступку я просто не нахожу! – вскинув вверх сухие руки, воскликнул сын покойной, дед Эдвина.
– Подарить имение неизвестно кому – полное неуважение ко всем нам! – заявила, качая головой, Дороти, внучатая племянница Мириам.
Эдвин понимал, чем вызвано возмущение родственников, несмотря на то, что речь шла лишь о небольшом старом коттеджике с садом. Этот дом принадлежал семье на протяжении двух столетий, был как будто подернут дымкой времени и являл собой неотъемлемую часть жизни каждого из присутствовавших. Потому-то столь удивительными и непонятными в этой истории казались всем причины, побудившие Мириам завещать имение посторонней женщине, Хилари Уинтон.
– Невероятно! – Отец Эдвина, вдовец Говард Айртон нервно забарабанил пальцами по столу, у которого стоял. – Бабуля решила оставить часть своего имущества дочери убийцы моей жены! Она точно спятила!
С тех страшных пор прошло почти пять лет, но Говард все еще пребывал в трауре. Он жил одиноко и замкнуто, не посещал ни банкетов, ни юбилеев, хотя раньше обожал выходить в свет. Вместе с супругой.
Все, кто знали чету Айртонов, прекрасно понимали горе Говарда. В отношениях между ним и Изольдой не было ни фальши, ни искусственности, ни показухи. Они познакомились еще подростками и умудрились пронести свою любовь сквозь года чистой, сильной и незапятнанной.
Произошедшая пять лет назад трагедия явилась страшным ударом не только для Говарда и Эдвина, но и для четырех других семей. Гилберт Уинтон сел за руль в нетрезвом состоянии и, выехав на встречную полосу, врезался на опасном перекрестке в автомобиль Изольды Айртон. Погиб не только сам Уинтон, но и трое его пассажиров.
В то лето расположенный по соседству с виллой Айртонов коттедж сдавали множеству людей. Говард и Изольда бывали в Майами-Бич нечасто, но когда такое случалось, изнывали от шума, не стихавшего круглые сутки. Время от времени Говард собирался поговорить с владельцем вечно наполненного развеселыми туристами дома насчет его покупки. Лишь таким способом можно было заполучить спокойствие и относительную тишину. Все остальные коттеджи, за исключением дома Мириам, находились на приличном расстоянии от их виллы.
