Интересно, мать была не в курсе или стеснялась сказать правду?
— Моя мать знала, что это ты?
— Не думаю. Я не слишком распространялся по телефону.
— Заходи в дом.
Дом был битком набит старинной мебелью, которую мать никак не хотела отдать на аукцион. В отличие от самого дома, который ни на одних торгах не набрал даже минимальной суммы, так что теперь они всей семьей искали покупателя.
Мраморный пол немного потемнел и потрескался, но все еще был очень хорош. Дик бросил задумчивый взгляд на роскошную лестницу, на резную деревянную галерею второго этажа, и Шерил содрогнулась, поняв, что он сейчас обдумывает, как изменить облик старого дома.
Дик медленно шел в гостиную, и его шаги гулко отдавались под сводами. Каждая комната этого старинного дома хранила свои тайны и воспоминания, но по-настоящему память Дика всколыхнулась при виде столовой. Шерил знала почему. Здесь он стоял перед Каролиной Олди-Седжмур много лет назад, когда пришел за Алиной…
Голос Дика вернул Шерил в настоящее время.
— Я хочу взглянуть на второй этаж.
Разумеется. Шерил прекрасно понимала, что ей нужно продать дом, а значит, показать его во всей красе, но что-то внутри сопротивлялось и кричало: «Нет! Только не Дику Блейзу!».
Видимо, именно поэтому она внезапно произнесла в спину Дику:
— Тебе всегда этого хотелось, да? Приехать однажды и купить этот дом.
Очередная порция яду в неотразимой усмешке.
— О, наши литературные пристрастия остались неизменны?
— Что?
— «Джен Эйр»? «Большие Надежды»? «Грозовой Перевал»? Маленький мальчик вырастает с жаждой мести в груди.
— «Большие надежды».
Она ответила машинально, потому что подозревала, что ответ этот ему известен. Дик кивнул и взглянул на заросшие газоны и теннисные корты перед домом.
— Что ж, это не очень похоже на Хитклифф. Отсюда я вряд ли услышу мольбы бедняжки Кэти.
Ничего, Шерил знает, как согнать эту улыбку.
— Ты не Алину имеешь в виду?
— Алину? А, в смысле, Большую Любовь Всей Моей Жизни? Вынужден разочаровать тебя. С тех пор я несколько продвинулся вперед. У меня были еще две или даже три Больших Любви.
— О, какая прелесть! Рада за тебя. И за них, конечно, тоже.
Что еще ему сказать? Как плохо ей было все эти годы? Но это неправда — им с Ронни хорошо вместе.
На самом деле Дик был изрядно выбит из колеи словами Шерил, но старался это скрыть. К горечи примешивалось еще и удивление — похоже, малышка Мидди и впрямь выросла, а это отчего-то вызывало у него досаду.
Он немного помолчал, а затем добавил чуть тише и доверительнее:
