Шерил до сих пор не решила, хорошо это или нет, однако точно знала, что все эти черты характера он унаследовал не от нее.
От нее — золотистые волосы, от нее — искренность и доброжелательность, но все остальное — темно-серые глаза, ум, независимость — от отца. Именно поэтому Шерил Олди-Седжмур и не хотела, чтобы они встретились.
Едва они добрались до коттеджа, Ронни бросил свой портфель на пороге и умчался к себе, наверх. Там его ждали верные друзья — книги. Шерил честно пыталась отвлечь сына от многочасовых бдений под одеялом с фонариком, но это было трудно. Ни братьев, ни сестер, ни друзей — Ронни было не слишком весело в этом мире.
Леди Каролина настаивала на обучении в частной школе, но Шерил противилась этому. Во-первых, не было средств, во-вторых, она и представить себе не могла жизни без сына, в-третьих, она слишком хорошо помнила собственную школу. И ненавидела ее до сих пор.
Шерил даже передернулась от воспоминаний. Именно в школе она поняла, что беременна. Ее начало тошнить по утрам, временами одолевала слабость, она начала худеть. Благодаря последнему обстоятельству никто ничего не заметил аж до седьмого месяца беременности. Зато когда заметили…
Сначала был скандал, а затем начались лихорадочные умопостроения всех родственников. Уехать к тетке в Бат. Родить и отдать на усыновление. Забыть неприятный инцидент. Автором последней формулировки была лично леди Каролина.
Шерил выдержала и не сломалась. Она так и не успела насладиться беззаботной юностью, вкалывая по двадцать часов в сутки, чтобы обеспечить себя и ребенка. Но, едва взглянув на маленькое личико своего новорожденного сына, юная мама сразу и навсегда утвердилась в единственно правильном выборе. Откуда-то в ней появились спокойная уверенность и сила взрослой женщины, и Шерил отвергла ультиматум матери: вернуться в родной дом, но без ребенка. Она выбрала его вторую часть: с ребенком, но ни ногой в родной дом.
Социальная служба помогла ей, пристроив на время в приют для одиноких матерей. Вначале Шерил была просто маленьким испуганным зверьком, судорожно прижимающим к груди крохотное существо — своего ребенка, но потом… Бесхитростные истории других несчастных девчонок — о неверных любовниках, о похотливых отчимах и вечно пьяных матерях — заставили ее понять, что детство в семействе Олди-Седжмур вполне можно считать безоблачно счастливым.
В приюте она научилась готовить, стирать, убирать, вязать, шить, выслушивать чужие исповеди, хранить верность дружбе и уметь постоять за себя. Выйдя из приюта, она переехала в Ярмут и поселилась на десятом этаже многоквартирного дома без лифта.
