– Спасибо, начальник, – наконец тонким голосом изрекает он. – Где ты взял такого мерзкого сторожевого пса? В Алабаме?
– В Литл-Рок. Орвиль специально вывел эту породу для охраны дынных полей.
– Орвиль Фаубес? – он снова начинает вращать глазами, с глупым видом покачиваясь из стороны в сторону. – Так Орвиль произвел на свет этого ублюдка?!
Я улыбаюсь.
– Все в порядке? – спрашивает Бетси из спальни, и он тут же сбрасывает с себя маску раба на плантации и выпрямляется в полный рост, составляющий шесть футов с гаком.
– Здравствуй, Дом, – произносит он своим нормальным голосом и протягивает руку. – Рад тебя видеть.
– И я рад. Давненько не видались. – Я пожимаю его руку, загнув большой палец. – Как твои дела?
– Держусь на плаву, – отвечает он, рассматривая меня и не выпуская мою руку из своей.
После нашей последней встречи я в течение десяти месяцев играл роль беженца в Мексике, а потом еще полгода там же сидел за решеткой. Он за это время потерял в Лаосе младшего брата, еще одного – в Окленде, во время перестрелки с полицией, и мать, которая не пережила этих двух утрат. Достаточно, чтобы потрясти любого. Однако у него по-прежнему было лицо полированного идола и прямой непоколебимый взгляд.
– …держусь, ползу и трепещу крылами.
Я вспоминаю, что за этим стальным взглядом всегда скрывался намек на огромные внутренние силы. И тут выражение его лица меняется, словно он прочитал мои мысли. Взгляд мягчеет, лицо расползается в улыбке и, прежде чем я успеваю сообразить, он прижимает меня к груди и целует в губы. От противостояния с козлом он весь мокрый от пота.
– Не говоря уже о том, что по-прежнему потеешь и воняешь. – Я высвобождаюсь из его объятий. – Не удивительно, что Черити не пустила тебя в автобус.
– Это не Черити, Дев. Черити вышвырнула меня месяц назад. До сих пор не могу понять почему…
Он бросает на меня лживо невинный взгляд и продолжает:
– Я и сказал-то ей всего: «Вставай, сука, и приготовь мне завтрак, а на твою беременность мне глубоко наплевать». А она мне ответила: «Нет, это ты сейчас встанешь, оденешься и выметешься отсюда».
Он кивает в сторону автобуса.
– А это – Перси, щенок Гелиотропа. В это путешествие я взял с собой лишь юнгу, штурмана и винтовку. – Он высовывается в распахнутое окно и кричит: – И советую ему ладить со мной, если он хочет еще когда-нибудь увидеть свою маму!
Лицо в окне автобуса никак на это не реагирует – его больше интересует то, что происходит у него под носом. Киллер вернулся к автобусу и теперь пытается открыть дверцу своим единственным рогом, отчего весь автобус трясется.
