— Не бойся, уважаемый, — откликнулся Нимрихиль. — Давайте сделаем вот что…
На заре, когда караванщики еще спали, Нимрихиль разбудил двух своих спутников. Они тихо встали, собрали свои вещи, стараясь не шуметь, и по тропинке поднялись вверх по склону. Перебравшись через скалистый гребень, они оказались на краю горной страны, вершины которой уже розовели в свете восхода. Они нашли себе место, откуда хорошо было видно раскинувшуюся под ними Замковую долину.
— Теперь можно спать дальше, — сказал Нимрихиль, зевнув. — Не думаю, что раньше полудня наши приятели пройдут через заставу, а до той поры нам не стоит совать в долину носа.
Они пронежились в тени камней почти до полудня, а потом спустились обратно в долину. С юга подошли новые караваны и путешественники, в воздухе висели пыль и ругань. Когда они дошли до того места на склоне, где жгли вчера костер, Нимрихиль сказал своим спутникам:
— Ну что ж, мне пора идти. Пожелайте мне удачи.
— Счастливо тебе, — пискнул Амети, а Арундэль обнял друга и непонятно сказал ему «Valto lin, Airenaro[2]».
Нимрихиль кивнул им обоим и отправился на севере, к заставе. Амети с замиранием сердца смотрел ему вслед.
Совсем скоро, часа через три, Альвион вернулся живой, невредимый и крайне довольный собой и миром, что-то весело напевая себе под нос. Он отказался отвечать на вопросы, вместо этого отправив Амети за топливом: «Сегодня вечером нам понадобится приличный костер». Потом снова куда-то ушел, на прощание помахав рукой Арундэлю и недоумевающему Амети.
Вернулся Альвион, когда край Солнца коснулся вершин западных гор. В руках он нес изрядных размеров мех, на плече висела сума, полная до краев. Изумление Амети возросло до крайности, когда из сумы появились свежий хлеб, мясо и большая дыня. Мех благоухал вином.
— Где ты это взял? — спросил жрец.
— Купил. А что такое?
Тут вмешался Арундэль:
— У тебя же кончилась серебряная мелочь.
— Я разменял золотой.
Амети и Арундэль переглянулись:
— Ты уверен, что с твоей стороны было благоразумно разменивать золотую монету? — спросил Арундэль.
— Угу, — ответил Нимрихиль, откусывая хлеб. — Ах, да, чуть не забыл: Амети, я тут видел людей с этим, как его… Забыл. Ну, в общем с вашей местной лютней. Поди попроси у них инструмент на вечер, пока я буду жарить мясо. Можешь даже дать им денег.
И Нимрихиль всыпал в руку Амети горсть серебра.
— А зачем тебе?
Арундэль вздохнул:
— Слушайся его, Амети. Когда он в таком состоянии, вопросы задавать бесполезно.
