— Непохоже.
— Вы думаете, сынуля хотел ускорить события?
— Мы пока не пришли ни к каким выводам.
— Как скажете. — Барон похлопала ресницами.
Майло встал.
— Спасибо за копию. И за бесплатное время.
— Разумеется, — сказала она, касаясь его руки. — Наверное, все дело в форме… ой, но ведь вы не носите форму.
— Нет, это все мой одеколон. «Eau de schmo».
Было уже около четырех, когда мы направились к пункту проката престижных автомобилей в Беверли-Хиллз. По дороге Майло позвонил в лабораторию. В «мерседесе» нашли пару непонятных волосков, а также различные шерстяные, хлопчатобумажные и льняные нитки, но никакой крови или иных телесных жидкостей. Машина недавно была обработана пылесосом кем-то, кто потрудился не оставить отпечатков пальцев. Работники лаборатории собирались на следующий день снимать дверные панели, но они предупредили Майло, чтобы слишком многого не ждал.
— История моей жизни, — сказал он и прибавил газу. — У Эллы был, по сути, только ее дом. Сколько он, по-твоему, может стоить?
— В этой части Уэствуда? — спросил я. — Как минимум миллион триста.
— И я так думаю. Неплохой подарок для такого неудачника, как Тони.
Я напомнил:
— Элла не собиралась помогать ему снизить налоги, а также не вмешалась, когда он потерял квартиру на Олимпик и попал в эту дыру.
— Мамочка считала его лузером, и он это знал.
— Ничто так не питает ненависть, как презрение к самому себе, — сказал я. — А здесь мы имеем дело со здоровой семидесятитрехлетней женщиной, которая вовсе не собиралась умирать в ближайшее время. Что означало продолжение нищенского существования для Тони.
Заверещала рация, требуя связаться с участком.
— Стержис. Я еду… кто? Ладно, скажи им… завтра. Днем. Я позвоню утром и уточню время… обращайся с ними осторожно.
Клик.
— В участок пришли родители Антуана Беверли. Хотят меня видеть. Им сказали, что я на задании. Хочешь поприсутствовать? Ситуация вполне может потребовать психологической чувствительности.
— Разумеется, только предупреди меня за два часа.
— Спасибо, — сказал он. — Ох, ты только взгляни на весь этот хром!
Пункт проката престижных автомобилей представлял собой растрескавшуюся бетонную площадку под брезентовым тентом. Небольшая вывеска мелкими буквами, пара десятков машин, сгрудившихся нос к бамперу, и небольшая будочка в качестве офиса сбоку.
«Весь этот хром» представлял собой несколько «порше», «феррари», «ламборджини», гигантский «роллс-ройс фантом» и парочку «бентли»-купе — младших кузенов величественного седана Николаса Губеля. Спереди — три «Мерседеса S600», два серебряных и черный. Рядом с черным пустое место.
