Вешир постоял с минуту, наблюдая. В конце концов, он подошел к Ренальду и взял его за плечо.
- Ренальд, что мы делаем?
Ренальд сбросил его руку.
- Мы отправляемся на север. Грядет буря, и нам нужно на север.
- Мы собираемся на север из-за какой-то бури? Что за безумие?!
Почти то же самое Ренальд сказал Тулину. Вдали загрохотал гром.
Тулин прав. Посевы… небо… еда портится без предупреждения. Даже до разговора с Тулином Ренальд знал. Знал глубоко внутри, что буря не пронесется над головой и попусту исчезнет. С ней придется сражаться.
- Вешир, - сказал Ренальд, возвращаясь к работе, - ты проработал на этой ферме… сколько уже, пятнадцать лет? Ты первый, кого я нанял. Как я обращался с тобой?
- Хорошо, - сказал Вешир. - Но, чтоб мне сгореть, Ренальд, прежде ты никогда бы не решился бросить ферму! Посевы, если мы их бросим, превратятся в пыль. Тут же не юг, где влажно. Как мы можем просто взять и уйти?
- Потому что, - ответил Ренальд, - если мы не уедем сейчас, то потом не будет иметь никакого значения, посеяли мы что-нибудь или нет.
Вешир нахмурился.
- Сынок, - сказал Ренальд, - ты сделаешь, как я скажу, и все тут. Ступай, продолжай собирать скот.
Вешир побрел прочь, но сделал, как велено. Он был хорошим парнем, но немного горячим.
Ренальд вынул лезвие из огня - металл раскалился добела. Он положил его на маленькую наковальню и принялся бить по искривленной области, где пятка лезвия соединялась с острой кромкой. Удары молота о металл казались громче, чем следовало. Они звенели, будто огромный колокол, и звуки сливались. Как будто каждый удар молота был частью бури.
Он работал, и звон ударов, казалось, превращался в слова. Как будто кто-то бормочет у него в голове все одну и ту же фразу.
«Грядет буря. Грядет буря…»
Он продолжал бить, оставив косе лезвие, но выпрямляя ее и формируя на конце крюк. Он еще не знал, зачем - но это было не важно. Грядет буря, и он должен быть готов.
* * *
Наблюдая, как кривоногие солдаты прилаживают к седлу завернутое в одеяло тело Танеры, Фалендре едва сдерживала слезы и подступающую тошноту. Она была старшей, и, если хотела, чтобы четверо выживших сул'дам проявили хоть какое-то самообладание, она должна была служить им примером. Она пыталась убедить себя, что на своем веку повидала худшее, и битвы, в которых гибло больше одной сул'дам или дамани. Но это только напоминало ей о том, как именно погибли Танера и ее Мири, поэтому она гнала эти мысли прочь.
Ненси всхлипывала, прижавшись к ее боку. Фалендре гладила ее по голове, пытаясь направить через
