Ферн опять улыбнулась, и в этот раз он заметил ее напряжение.
– Мысль восхитительная.
Совершенно приемлемый ответ. Тогда почему он его задел?
– Как только мы позавтракаем. – Он подошел к кровати, дернул шнурок звонка. Потом открыл шкаф, чтобы достать утренний костюм, белье и накрахмаленную белую рубашку. – Я жду вас через полчаса внизу. Мой камердинер Вильямс займется мной в гостиной, так что вы можете одеться наедине с этой служанкой... как ее там...
– Люси.
Выражение лица у Ферн изменилось, но перемена была столь непостижимой, что Колин не мог понять ее смысл. Затем она поблагодарила его, довольно искренне и он прогнал мучительные сомнения.
– Вы на самом деле очень милы, mon ange, – машинально сказал он, но закрыл за собой дверь с ощущением неопределенности.
Колин уже не знал точно, каким станет его брак, то есть впервые на его памяти у него не было уверенности в чем-то очень важном.
Ему не нравилось это чувство. Он только надеялся, что не будет испытывать неприязни и к своей жене.
Ферн тупо смотрела на закрывшуюся дверь. У нее было такое ощущение, будто земля уходит из-под ног. Для Колина ничего не изменилось. Он даже не представлял, что сделал с ней, что она чувствовала.
Дверь снова открылась, и Ферн замерла. Но вошла ее временная горничная.
– Здравствуйте, мэм. – Она сделала неуклюжий реверанс и с откровенным любопытством взглянула из-под ресниц на хозяйку.
– Доброе утро, – ответила Ферн со всем достоинством, какое могла собрать. Потом раздвинула шторы, впуская в комнату свет и морской ветер.
– Но, мэм, кто-нибудь может сюда заглянуть! – воскликнула шокированная горничная.
– Тогда я отойду от окон, – решительно сказала Ферн.
Служанка открыла рот, словно желая возразить, и тут же закрыла его.
– Да, мэм.
Пока горничная одевала ее, Ферн стояла как манекен, притворяясь, что не замечает понимающих взглядов, которые та метала на раскиданную одежду и смятую постель.
«Она понимает больше меня, – с внезапной обидой подумала Ферн, – хотя я ничего не сказала, ничего не сделала, только позволила одеть себя». Она покорно сидела у туалетного столика, разглядывая свое платье из голубой тафты.
Пока горничная приводила в порядок ее растрепанные волосы, Ферн впервые за долгое время смотрела на свое отражение. С начала ее выхода в свет она часто сидела вот так перед зеркалом и по десять раз на дню останавливалась перед ним, чтобы поправить шляпку или пригладить волосы. Но теперь она смотрела на все другими глазами.
