— Хочу закричать на весь свет.
— Закричать? — переспросил он со смехом. — Караул, изнасиловали?
— Ох, поручик, — вспомнила я анекдот про поручика Ржевского, — вы как всегда все опошлили. Я хотела закричать: люди, не бойтесь любить друг друга, пока не поздно!
— Выдумщица! — хмыкнул муж и ещё крепче прижал меня к себе.
Я промолчала ещё кое о чем: мне хотелось плакать. Потому, что я чувствовала, сгореть-то сгорело, да не все. Видно, слишком короткой была вспышка пламени.
Ушло раздражение. Злость. То, что лежало на поверхности. Но что-то в глубине осталось. Как заноза. Тащили мы её, тащили, но, как всякая застарелая заноза, она не была достаточно крепкой. Обломилась. Маленький кусочек её застрял в мягкой плоти, не давая ранке зажить. А чтобы его вытащить, нужен какой-то другой инструмент…
Проснулась я поздно. От запаха кофе. Он казался таким близким, осязаемым, пар словно щекотал мне ноздри. Я открыла глаза, и точно: прямо возле подушки, на тумбочке стоял поднос с завтраком — творог, сметана, свежие булочки. Венчал все блестящий кофейник. Прям как в лучших домах кофе в постель!
Откуда-то слышалось тяжелое дыхание: хэк! хэк! Я скосила глаз на лежащий у кровати ковер. Что происходит, любимый супруг отжимается! И, видно, давно. Потому и дыхание учащенное, а от лба к носу ползут капли пота.
— Мсье, — заметила я словами из анекдота, — ваша дама уже ушла.
От неожиданности он захохотал и упал носом прямо на ковер. Темка делает зарядку! Когда это было? По крайней мере, я не видела такого уже несколько лет.
И, конечно, мне приятна его забота. Кофе в постель он не подавал мне тоже очень давно.
Я опустила ноги на пол.
— Нет-нет, дама не должна утруждать свои прелестные ножки!
Он подхватил меня на руки и понес к ванной.
— Темка, тапки остались у кровати!
— Я принесу.
Он поставил меня под душ и включил воду.
Господи, если бы так было всегда! Расскажи я об этом подругам — не поверят. Скажут: начиталась любовных романов. Мол, такого не бывает. Муж не может одновременно быть и любовником. Мои подруги очень умные, их на мякине не проведешь. Тех подруг, с кем я вижусь изредка. С кем училась в институте. Или в школе. Но Танька бы поверила. И как человек, обжегшийся на молоке, вздохнула бы:
— Вот только надолго ли?
Гостиницу я покидала не без сожаления. Именно здесь мой любимый приоткрыл наконец стенки раковины, в которую спрятался… От меня, что ли?
Приоткрыл. Но мне этого мало! Как заставить его впредь эти самые створки не захлопывать? Может, мне разбить его раковину чем-нибудь потяжелее?..
