— Столиком, — повторила она. — Это когда стоишь голая, на четвереньках, а на твоей спине играют в карты. Только плохо, шевелиться нельзя, за это наказывают. И все время мыться заставляют…
Скорее, именно это не нравилось Нонке больше всего.
— Столикам хорошо платят, — продолжала рассуждать эта полуженщина-полудитя. — За вечер можно сто баксов заработать. Только трудно сдерживаться, когда по тебе бьют картами или прижигают сигаретами…
У меня по спине поползли мурашки. Захотелось тряхнуть головой, чтобы сбросить с себя наваждение: неужели я слушала её и верила, что обнаженную женщину, стоящую на четвереньках между одетыми мужчинами, можно запросто прижигать сигаретой?
— Зачем? — должно быть, по-идиотски спросила я.
— Когда мужчины проигрывают, они сердятся очень, — терпеливо объяснила мне Нонка, и в голосе её не было ни обиды, ни сожаления.
— Нонка! — требовательно позвал мужской голос.
Лицо плечевой прояснилось.
— Это Эдик, — сообщила она горделиво. — Я ему понравилась.
И убежала. А я вернулась в машину.
Артем тут же проснулся и привычно подсадил меня на спальное место.
— Поспи ещё немного, скоро трогаться будем.
В голосе его прозвучала забота. Или это мне показалось. Я отметила промелькнувшую мысль, почти не останавливаясь на ней. Слишком многое случилось со мной за эти последние часы. Кое-что из случившегося ещё предстояло осмыслить. Мне, маменькиной дочке Белле Решетняк.
Моя мама, выказывая пренебрежение в адрес Артема как простого шофера, несмотря на откровенное свидетельство подруги Татьяны, все же продолжала считать, что мое высшее образование — лишь её заслуга. На самом деле, не прояви в свое время мой муж твердость, прекрасная Белла осталась бы без высшего образования.
Тогда мне откровенно обрыдла учеба в университете, а тут ещё родились наши дети-двойняшки, и я решила под сиим благородным предлогом бросить надоевший вуз. Мужа я стала уверять в том, что это вовсе не мое призвание, а пристрастие к литературе кажущееся — так, всего лишь пара десятков плохоньких стишков.
Однако, Артем меня не захотел и слушать, хотя я уже написала заявление об уходе и собиралась забрать документы. Муж пригрозил поколотить меня как следует, хотя он в принципе против избиения женщин.
В тот год он и сам собирался поступать в политехнический институт, но ради меня решил отказаться от сдачи экзаменов, потому что два студента в семье, где только что родилось двое детей, это перебор.
