Он занялся телеграммой и дешифровал ее за два часа. В рапорте полковника Хауза излагалось конфиденциальное сообщение о беседе с кайзером и содержалась строго секретная информация о внутреннем положении Германии, имевшая огромное значение для Великобритании.
Будем объективны к молодому телеграфисту. Прочитав эту телеграмму, он не столько обрадовался очередному подтверждению своего возросшего мастерства, сколько обеспокоился и даже возмутился. «Как может Белый дом, — восклицал Ярдли, — так безрассудно доверять свои жизненно важные тайны шифру, рассыпающемуся под руками школьника?»
На протяжении последующих месяцев Ярдли регулярно читал все телеграммы, посылаемые в Белый дом и из него в Европу. Он стал обладателем самых сокровенных государственных тайн США. Некоторые из них не были известны даже государственному департаменту. До конца года Герберт Ярдли успел раскрыть еще несколько кодов американского внешнеполитического ведомства, но все еще не решался сказать об этом своему шефу. Он опасался причинить ущерб профессиональной гордости этого человека и, быть может, повредить тем самым собственной карьере.
Наконец Ярдли осенила, как ему казалось, блестящая идея. Он решил поделиться половиной своих успехов с Дэвидом Сэлмоном, предоставить тому возможность, разумеется без ущерба для его самолюбия, выступить рука об руку с подчиненным, стать соавтором исследовательской деятельности молодого криптографа.
Чтобы реализовать свой замысел, клерк подготовил пространный — около 100 страниц машинописного текста — меморандум «Решение проблем американских дипломатических кодов» и отнес его шефу, в надежде, что тот даст ход этой поистине талантливой разработке. Вручая Сэлмону итог почти пятилетнего труда, Ярдли, естественно, очень волновался — реакция шефа могла быть очень разной. Однако действительность превзошла самые мрачные его предположения. Реакции не было.
Похвалив сотрудника за «мастерски проведенный анализ», Сэлмон все оставил на своих местах и лишь постарался при разработке новых кодов учесть некоторые критические замечания криптографа.
Сейчас уже никто не узнает, что побудило шефа шифровальной службы занять такую позицию по отношению к несомненно тревожным сигналам. Была ли это тупая ограниченность бывшего солдафона, или просто равнодушие дослуживающего до пенсии пожилого человека, или очень точный ход опытного бюрократа, избавляющегося от несомненно более способного подчиненного. Но факт остается фактом. По честолюбивым надеждам Герберта Ярдли был нанесен очень серьезный удар.
