Я мог бы выписывать бесконечно подобные пассажи, и ещё более причудливые, но довольно. Напоминают они литературу раннего соцреализма. Кому-то покажется это сравнение странным, но я настаиваю на нём. Та же дикарская невоздержанность в словах, разнузданность в эмоциях, то же демонстративное "буйство глаз и половодье чувств".
Литературный фаст-фуд в новой обёртке, а внутри пища грубая, элементарная, состряпанная в угоду массам. Не стоило бы высказываться, если бы подоплёкой здесь не являлось само по себе "восстания масс", когда уровень образования, общего вкуса, духовных интересов падает настолько, что массы сами осмеливаются на творчество.
Читая Багирова, изумляешься, до какой же степени чуждо этой литературе всё то, что обрело человечество на пути духа и мысли. Но удивляться нечего – мы имеем дело с новым варварством.
Это очередная в нашей культуре смена культурных циклов.
Энергия в книге мощная, но мощь эта неискушённая, подростковая, не прошедшая испытаний "цветущей сложностью" общечеловеческого развития. Только крайняя культурная ограниченность, только духовный провинциализм, за который отнюдь не только автор ответственен, могли породить такую самонадеянную, пылкую и наивную книгу.
Как у всех варварски-незрелых явлений, судьба её короткая и непрочная.
Андрей Рудалёв СОВРЕМЕННАЯ ДЕМОНОЛОГИЯ
В шедевре американской киноиндустрии фильме "Красная жара" герой Арнольда Шварценеггера, приезжая в Штаты, со скрежетом зубовным произносит: "Ка-пи-та-лиззм!" Сейчас уже не надо никуда ехать. Он сам, этот капитализм, коростой пробрался к нам. А может, контрабандой его нам подкинули, сейчас пойди разберись.
В своём пятикнижии от "Радио Fuck" петербуржец Герман Садулаев добрался до "АD". Латиницей обозначено название крупной корпорации, но можно и кириллицей, тогда понятней о чём речь.
Современный ад вывернулся наизнанку. Из пропасти, космологического низа он распространился по земной горизонтали, приобрёл материальные и идеологические формы. Он даже персонифицирован. Ад может отлично мимикри- ровать, умело подстраиваться под все формы жизни. Это у него особенно удачно получается, когда его не замечают, отрицают и его проявлениям не придают значения.
Всё как обычно. Канун католического Рождества. Символ понятен – зачин новой конечной эпохи. Теперь рождественская "сказка покинула этот город", "чуда не происходит" и "детство нашего мира давно закончилось".
