Был Александр человеком уважающим себя и хорошо разбирающимся в ситуации, подал заявление, получил свою тощую трудовую книжку, поскольку не перебегал с работы на работу, а работал в одном и том же институте уже сравнительно много лет, и начал соображать, как теперь ему поступить. Вслед за Александром потеряла работу и жена его Наташа, трудившаяся не один год в том же институте.
Вот и присоветовали как-то друзья Александру податься всей семьёй – вместе с женой и двумя дочками-школьницами, на Севера, да годика на два, не меньше, а может и того поболее, на заработки, капиталец, хоть и небольшой, но всё же сколотить. А там, как знать, будущее и покажет, что делать-то дальше, авось в стране к тому времени и порядка станет поболее нынешнего.
Родителям идея понравилась, и благословили они Александра и Наталью – вот и оказались они, молодые, с любимыми внучками в модном Уренгое.
А через годик, подсобрав деньжат, решили навестить стариков – но судьба ведь всегда непредсказуема, особенно в наши-то демократические времена.
И кто бы мог предположить из неопытных в таких делах пассажиров, что самолёт, купленный за рубежом по дешёвке и весь к тому времени изношенный, ровно такой, который только и могла купить лишь саморощенная российская авиакомпания, взорвётся на взлёте. А о причине гибели самолёта и пассажиров специалисты, и не очень, будут долго рядить да гадать, выдвигая версии одна умнее другой, и приводить в оправдание выгодные для себя доводы…
Со дня страшной трагедии не прошло ещё и года. Душевная боль была свежа, и чувство великой всёпоглощающей утраты не отступало ни на секунду.
Зачем, зачем она – Мария Игнатьевна, зачем, зачем он – Иван Кириллович, дали своё согласие на отъезд самых дорогих для себя людей на Север?.. Если бы тогда они воспротивились, да и не согласились, а может и прямо запретили бы молодым уезжать на заработки – были бы сейчас все живы и были бы счастливы. Не учли старики, что советского Аэрофлота давно уже нет, и кто теперь может точно сказать – на чём и куда следует ездить и летать? Но раз уж они дали своё добро на поездку, значит, виноваты в трагедии только они – Мария Игнатьевна и Иван Кириллович. Чувствуя свою моральную ответственность за свершившееся, постепенно пришли они к единственному выводу, как именно должны они теперь поступить.
Особенно страдала Мария Игнатьевна, постоянно думая, что ежели бы именно она возразила против идеи любимого сына, трагедии не произошло бы, и сейчас она и Иван Кириллович были бы счастливы как никто, и всё было бы прекрасно, и были бы живы и здоровы милые, так похожие друг на друга внучки, в которых она, Мария Игнатьевна, души не чаяла так же, как и Иван Кириллович.
