– Господи, спаси и сохрани Валентина Григорьевича Распутина. Что будет с нами и с Россией, если его не станет! И мы пропадём, и Россия.
А в интервью "Литературной газете": "Кумиротворение убийственно для души. Но авторитет и пример для подражания – это очень хорошо".
Согласен, но надо ли столь молитвенно, столь экзальтированно становиться на колени – это ведь и есть акт кумиротворения. Не удивлюсь, если над письменным столом писателя рядом с иконой Спасителя помещены портреты его друзей…
Чего уж так-то, Владимир Николаевич! Ты ставишь в неловкое положение совестливого и скромного товарища своего, в лучах славы которого, по твоему собственному признанию, пребываешь. Да и Россию не надо обижать: не на одном человеке она держится.
В интервью сказано, что-де "может и не в лучах славы, а в тени" Распутина да Белова пребывает, заслоняют они его, что само по себе досадно и несправедливо: он, мол, равновелик с ними.
Кстати, слово "Россия" Крупин употребляет очень часто и с такой по-детски наивной верой, словно уже приватизировал её и вот стоит на страже своей собственности: "Прощай, Россия, встретимся в раю", "Мои враги – это враги России и Христа". Читай: кто против меня, тот против России и Христа. То есть они в одном ряду, опять-таки равновелики.
Как тут не воскликнуть: затейливое, однако, это явление в нашей нынешней литературе – Владимир Крупин! Ему в высшей степени свойственны простодушие – отличительная черта истинно русского человека. Откровенность и чистосердечие таковы, что просто душа нараспашку – всё это явственно проступает в его интервью, а артистически явленная детская наивность умиляет меня прямо-таки до слёз. Более же всего мне понравилось в его интервью, что он без экивоков называет имена своих друзей и врагов, а также кандидатов в те и другие: вот они, по-фамильно, так и встали в шеренги. Ну, газетная рубрика обязывает – "Невзирая на лица".
Да, искренность и лукавство, правдивость и артистическая игра – всего намешано в писателе Крупине. Он и сам простодушно признаётся: не могу, мол, разобраться в своей противоречивой натуре, постоянно совершаю одну за другой ошибки да грехи. Помогите, мол, люди добрые, совсем я запутался.
Хочется помочь, а как тут поможешь! Натура-то сложновата для осмысления. Хотя, правду сказать, со стороны ясно видно: лукавит, играет Владимир Николаевич, привлекая к себе побольше внимания: десять лет не писал ни строчки и пятнадцать лет не брал руки журналов – ни "Москву", ни "Новый мир", ни "Знамя" – как бы совсем не забыли о нём!
