День Литературы, 2008 № 04 (140) | страница 46




И кончилась прекрасная игра.


Гармония ушла и не вернулась.


Гармония ушла… И мне пора.



Дурной душок исходит от отчизны.


Лакейство, чванство, похоть и гнильё.


Ушла, ушла гармония из жизни…


А может быть, и не было её?



Огромная страна лежит без сил.


Все грабят, бьют, насилуют с охотой.


Нет, нас ещё никто не победил,


мы захлебнулись собственной блевотой.



РОДНИК


Это – как свежие росы!


Нет ни пылиночки лжи.


Робкие, сладкие слёзы


прямо из глуби души.



Тот родничок так не вечен!


Чище, светлей – не найду.


Кроме стиха, так и нечем


выразить ту красоту.



Смотришь... А он всё прелестней...


Счастье... Непрочная нить...


Кроме стиха или песни,


нечем его сохранить.

Владимир Коробов ПОЗДНЯЯ ГРОЗА



Стихи Владимира Коробова – это трепетная, проникновенная поэзия, и в то же время глубокая, порой наполненная отзвуками Серебряного века, хотя в целом это совершенно современный поэт.


В его лирике – озарения, открытость, русская обнажённость души сталкивается с реалиями нашего жестокого времени. Но поэт не выпячивает эти реалии, а даёт знать о них косвенно, отдельными деталями, что не нарушает целостного лирического настроя, пронизанного нежным сочувствием всему живому, – "что пришло процвесть и умереть", – полного яркими ассоциативными образами. "Как ты попала в ад из сада?" – говорит он о бабочке, случайно залетевшей в окно электрички. Такой, казалось бы, неприметный случай. Но истинность поэтического дарования и состоит в том, чтобы рядовое явление жизни суметь наполнить мощной, реально ощутимой символикой. "Ад" и "сад" (иными словами "рай") существуют в мире поэзии Владимира Коробова одновременно. В этом, на мой взгляд, одна из существенных черт его лирики. Внимание поэта привлека- ют мельчайшие приметы сегодняшней российской жизни (от уличного скрипача в московских подворотнях – до глубинки), которые служат ему отправной точкой в поэтических медитациях. Стихотворение "В больничном саду" (о больном ребёнке) пронизано тихой приглушённой грустью, хотя отнюдь не пессимистично:


“Души ранимые прозренья


Помогут мир открыть ему”,


– так оканчивается стихотворение. Природа, любовь, человеческая душа в её истинности – вот что ценно на земле, ибо на дне человеческой души таится божественная искра.