В сегодняшней пустыне не нужен универмаг, достаточно маленького магазина под навесом, где продаются широко рекламируемые товары экзистенциального ширпотреба: подлинность, свобода, целостность, радость, а не поддельные Гуччи и Версачи. Пускай ассортимент, предлагаемый блестященькой, продают на вокзалах и в поездах, вместе с масками, шариками и дуделками. Движущийся вагон становится средством метафизического перехода, пересечения миров, ни к чему не обязывающим, как просмотр тупого американского сериала. Пейзаж за окном постоянно меняется, следить за встречным движением бесполезно, "перемещающиеся вместе" – не друзья, не соседи и даже не попутчики, просто – френды.
Нет, на френда нужно мышкой щёлкнуть, а здесь всё решено изначально. Взгляд прямой, цели ясные, Декарт отдыхает, и мастерит тамагочи, которого нужно холить и лелеять. Потом у взлелеянного появляется свой взгляд и цели, и наступает пора освободить общественный транспорт, выйти в безлюдное пространство. У Сартра тоже был свой тамагочи, оказалось, что его настоящее имя – Пол Пот. Сумел, проказник, и в джунглях пустыню устроить.
Затейники не столь трудолюбивые называются лирическими героями, и их облик, переплетаясь с субъективной реальностью, должен хоть как-то имитировать эффект присутствия. Не потехи ради, а чтобы другие кандидаты в лирические герои настойчиво и занудно выспрашивали настоящее имя (и телефон, если не стёрла) того, который это... им срочно надо. Отклонение восприятия – не является продолжением способности автора выворачивать скабрёзные элементы взаимоотношений, что для рыночной конъюнктуры – несомненный дефект. Рассуждения на тему: "кто ты, мой читатель?" увеличению ажиотажа тоже не способствует, потому что даже очень наивный потребитель подозревает, что некоторые методы получения умозаключений – выпускнице философского факультета должны быть известны.
Но программные статьи Ролана Барта, если и были ею прочтены, то не оставили своих следов в весёлую эпоху НЭПа, контекст другой. Отскоблить контекст, определив суть, могут помочь выросшие вне его и, вопреки общественным веяниям, – умеющие читать. Знакомая девушка так определила литературную экспансию в привокзальном направлении: "Жвачка для клуш". Предположительно, что и пережёвывающие жвачку – не слишком грустят по поводу оценки своих умственных способностей, ведь возможность прочитать текст – на сегодня выглядит элитарным развлечением. Не попадающий в эту обойму роман Василины Орловой – выбирает своей жертвой тех, кто претендует на более высокую оценку своего умственного потенциала.
