Думец был вальяжный, сам себя он называл "империалистом". Ему предсказывали быть президентом. Шурандин узнал его мобильный. За завтраком, копаясь вилкой в омлете, набрал.
Думец ответил на незнакомый вызов.
– Да-а? Очень интересно, – сказал он бархатно. – Иван? Давайте мы поступим так…
Через сутки у Шурандина оказались деньги на фуршет.
Небольшой зал старинного особняка с сероватыми подгнившими колоннами. Вечер начался, а политик опаздывал. Зал наполнили старики и студенты. Не успела стихотворица-былинка прочесть первое стихотворение о далекой деревне, где сеет грибной дождик, – за окном хищно заулюлюкала мигалка. Минуту спустя в зал под охраной неторопливо вошёл с добродушной полуулыбкой будущий президент.
Его опытные глаза столкнулись с пронзительными шурандинскими и мягко сощурились.
Иван понял: будем дружить.
Политик сидел весь вечер на первом ряду, и выглядел он раскованно, непринуждённо, но при этом не делал ни одного лишнего, случайного движения, почти не шевелился.
Весь вечер Иван сгорал со стыда, точно впервые услышал своих друзей! Их тексты были похожи на жалобы. Это были парни с руками и ногами, девицы в соку, и тем постыднее звучали слова, зачитываемые с листков. Чудовищная гниль душевной нищеты! Стихи про пальто без рукава и обрывок сырой газеты, "набитый ржавью табака", проза про дешёвые макароны и миому матки у двоюродной тёти. Зачитывая эти унылые гадости, молодые, цветущие, неопрятно одетые писатели признавались: мы конченые чмошники, и жизнь наша не жизнь – дрянная житуха. Дай нам денег, дядюшка политик, мы хотим в твой мир. Мы завидуем твоей мощной, летящей поверх пробок машине, нарядному залу думских заседаний, прохладному кабинету с ярким привидением аквариума, твоей славе – миллионы сердец трепещут, когда на экране ты схлестываешься с господином Ж…
А мы сегодня выпьем, сколько дадут, и поплетёмся в темноте к метро, и разъедемся кто-куда – кропать и вымучивать сволочные строчки...
Через неделю политик позвонил и пригласил Шурандина на ужин.
Забавы ради?
В субботний вечер встретились на Ленинском проспекте у магазина "Кот и пес" (Иван жил в доме над магазином). Чёрный бумер он заметил сразу, вокруг машины застыли охранники, напряжённо высматривая киллеров. Шурандин приблизился, и из раскрытой дверцы ему навстречу потянулись улыбка и нос…
Они поехали за город, в особняк. Думец был находчивым и искромётным. Он напоминал итальянского актёра. "Какой контраст с литераторами, нудными мудилами, которыми я по недоразумению окружён!" – думал Иван, глотая вино. Позднее подъехала жена политика с вишневыми губами, в обтягивающем шоколадном платье. Когда-то она училась в Инязе, на том же отделении, что Ваня. Он рассказал ей про нынешний день профессоров-старожилов, пытавших ещё и её… Было весело, смешно, сладко, и на минуту Шурандин даже забыл, кто принимает его в гостях, просто симпатичный мужик и симпатичная женщина, они ярко переглядывались, расспрашивали его, как мальчика с улицы, который попал к ним на ужин, а после ужина навсегда растает… Ведь своих детей у них не было!
