Когда, по какой причине, у Каверина появился этот дар, сам себе он объяснить не мог. Развился незаметно и неторопливо, как вырастают усы у юноши… Зато теперь, с высоты своего чувственного опыта он видел, насколько были неуклюжи и беспомощны попытки науки загнать понятие всесовершенства Вселенной в огороженный загон – канон сухих и плоскостопых цифровых определений, причём с "благой" целью: "Для последующего извлечения пользы всем без исключения", совсем как правила дорожного движения. Каверину эти попытки представлялись преступлениями дьявольских сил: кошмарными по масштабности и почему-то безнаказанными…
Да, человечество – это система, в которой самовоспроизводство есть первая, самая обязательная задача. Но задача не единственная и, во всяком случае, не должная уничтожать среду своего существования. Инстинкт выживания безусловен только для животных и людей, загнанных в животные условия. Для познавших беспредельность Духа физическое выживание не является конечной целью. Так же, как духовное зарождается только в живущем материальном теле, так и Божественное зарождается только в живущем духовном теле. Материальное, духовное и Божественное – всё есть единое неразрывное целое, а планета Земля – источник воспроизводства Вселенной.
Пытался пересказать свои мысли и чувства Софье, за что и получал от неё женскую мудрость:
– Мне бы твои проблемы! Какая Вселенная? Я ж тебя, как якорь, к земле тяну, а ты в небеса рвёшься. Да если бы не я, ты бы давно уже пропал и все твои полёты вместе с тобой!
"Пропал бы со своими полётами!" Каверин и сам давно уже понял, что логика и чувственность должны быть в гармонии. Приведи жизнь только к рацио-бухгалтерскому учёту, как это делает наука, или сентиментальным воздыханиям – в любом случае будет плохо. Неизвестно, что хуже, но плохо. Поэтому он поступил просто. Он научился терпеливо ждать прихода вдохновения и в эти мгновения подключал к нему логику. Прикасаясь к самым высшим духовным мирам, купаясь в них, он в то же время оставался на земле. Испытывал при этом непередаваемое состояние блаженства. А смерть?
Смерти Каверин не боялся. Не то, чтоб он её искал, вовсе нет! Смерть в его понимании была не самым страшным на земле злом. Она была естественным и неизбежным событием, как и всё в Природе. Смерть представлялась ему как тяжёлый, но естественный переход в иное состояние. Единственно, что его беспокоило – вероятность умереть духовно недозрелым. Он чувствовал волю Творца, смиренно следовал ей, спешил, раскачивал свою волю для решающего броска своего духа в Небо. Чтоб там, уже звездой, влиться в коловрат Вечности. Он настолько твёрдо был убеждён в правоте своего понимания жизни и смерти, что ему не требовалась никакая, придуманная людьми, духовная опора в виде религии или философского учения. Он просто знал – и всё!
