И Ольга Исаевна Швах.
Глазастые, с белою кожей
И стройные, как тополя.
— Скажи, незнакомый прохожий,
А как тут пройти до Кремля?
Милиция страшные пытки
Готовит им и произвол.
А в спальных районах шахидки
Уже накрывают на стал.
И стелят постель образине —
Небритому мужу-козлу.
Шахидки стоят в магазине,
Автобуса ждут на углу.
Мечтают о кафельной плитке
И чтобы не выло в трубе.
По городу ходят шахидки
И ищут шахида себе.
***
Какая к черту беспричинность?
Опять проклятая семья.
Семья несчастная моя.
Еженедельная повинность.
И я, наверное, умру
От злобы и несовершенства,
Когда с семейного блаженства
Черты случайные сотру.
А осень тает золотая.
Собаки лают: абырвалг.
Я все на свете оборвал.
И ничего не залатаю.
***
Твои руки — мои наручники.
Твои ноги — мои наплечники.
А в зрачках притаились лучники
И вострят свои наконечники.
Смерть империи
Тут стояла палатка с мороженым,
Ну а в булочной — хлеб. И потом —
Были вилки. И мы, как положено,
Проверяли на мягкость батон.
Здесь лежали лотки деревянные.
Помню запах от теплой доски.
А теперь здесь одни окаянные
Супермаркеты, где на куски
Хлеб разрезан уже. Плюс доверие —
Каждый сам все, что хочет, берет.
Жизнь прошла. Умирает Империя.
Ну, так вечно никто не живет.
***
Плевать, что плохая дорога
И кто-то пургу замесил.
Я вышел на поиски бога
Под происки вражеских сил.
Не видя пути и ночлега,
Не зная, что будет потом,
Я верю: мне хватит и снега,
И речки, что спит подо льдом.
***
Самолет в ночи горит.
Стюардесса говорит:
"Выходите из вагона.
Летчик дальше не летит.
Надевайте парашюты.
Вылетайте из каюты.
Потому что вам осталось
Жить не больше полминуты.
Не вернетесь вы назад
Ни в Нью-Йорк и ни в Багдад…"
Вот те нате, хрен в томате!
— Пассажиры говорят.
« * *
Старушка едет в трамвае.
Чистая, как игрушка.
Куда собралась — не знает.
Забыла о том старушка.
Стою и переживаю.
Только помочь не в силах.
