Поэзия Глеба Горбовского и Владимира Кострова везде и всюду говорит сама за себя. И хотя
"Жизнь прожита. Горит Господне лето. Осталось только поле перейти"
(В.Костров), но —
"Что вынес я из жизни сей? Мне в жизни повезло; Имел свой угол и друзей Трёхмерное число. Носил по комнате скелет, Он у меня стальной! И девяносто девять лет — Соседке за стеной. Друзья? Один живёт в Москве. На Балтике — другой. А третий… с неких пор в траве Могильной. Чтит покой. Но иногда мы всем числом Сойдёмся у стола. И третий с нами за столом… И трапеза — светла!"
(Г.Горбовский). Константин Рябенький, известный русский поэт, живущий в Твери, также, по народному, оптимистичен:
"Душу терзают наветы, чтоб не пойти мне ко дну — выдохну горькие беды. Радость земную — вдохну"
. Сложнее осетину Ахсару Кодзати, живущему
"на острове отчаяния"
, над которым
"Небо хмуро — солнце не очнётся, птицы улетают в край, что мил… Родина без крыльев остаётся — из трясины выбраться нет сил!"
Что ж, актуален будет ещё, наверное, на многие лета вперёд призыв Глеба Горбовского:
"Мужайтесь, россы!"
Сентябрьская книжка
"МОСКВЫ"
полна пристального внимания к литературе подмосковного Зеленограда. Стоит отметить зрелую смыслонасыщенную прозу Ольги Бересневой, Валерия Передерина, Владимира Лебедева, Светланы Ковалёвой, Игоря Голубева, небезуспешно экспериментирующего с формой. Владимир Зайцев покоряет своей коротенькой новеллой, в которую успевает вложить попытки "ощутить вечное дыхание Земли, испытать и услышать то, что испытывали и слышали далёкие прапредки". Мария Елифёрова — автор самый юный и, возможно, самый перспективный (не по причине молодости — по причине таланта). Рассказы её настолько живы, что нескоро отпускают читателя от себя, достаточно долго поглощают его эмоции (или подпитывают?) и внимание.
Нина Карташёва — поэт с неординарным, давно уже состоявшимся именем, дебютирует (во всяком случае, для меня) в этом номере в прозе. Классическая манера её стиха здесь плавно перетекает в классическую же — прозы.
Искренне жаль, что слишком малы поэтические подборки Николая Кастрикина (
"Немотствующий дух страдает и в раю"
) и Михаила Новожилова-Красинского (
"Нет, знает путь любовь туда, где смерть!"
). И так же искренне жаль, что нашлось место для витиеватой зауми Татьяны Фёдоровой (
"Зажму в ладони горсть земли И упокою, как ладан, на груди — Спаси рассеянное и огради На всякий День грядущий"
