Алексей ШОРОХОВ. БИТВА ЗА РЕАЛЬНОСТЬ
"А небо осталось точно таким же,
как если бы ты и не продался…"
Егор Летов
Недавно Петром Алешкиным был опубликован манифест, многие из положений которого разделили известные писатели-реалисты нашего времени. Возникла так называемая "Группа 17", к которой примкнуло на данный момент уже свыше пятидесяти русских поэтов и прозаиков, проживающих как в России (в основном в провинции), так и за ее пределами.
Появление манифеста вызвало определенную критику: от комсомольски-беспомощной у Н.Переяслова, который опубликовал свой "Антиманифест" в "Российском писателе", умышленно (или по искреннему неведению) смешав понятия реализма и натурализма, и обвинив в последнем всех писателей-реалистов, до иронично-академичной у К.Кокшеневой, попенявшей Алешкину за угловатость тех или иных формулировок, и в свою очередь вставшей на защиту реализма от каких бы то ни было посягательств при подведении литературных итогов 2004 года.
Опасность того, что русский реализм попытаются сделать торговой маркой, действительно есть. Даже удивительно, как этого еще до сих пор не произошло, особенно в наши дни, когда продается и покупается буквально все: от диссертаций и ученых степеней до членства в союзе писателей и литературных репутаций включительно. Тем не менее, сам интерес к русскому реализму в последние пять-семь лет действительно возрос, и вряд ли это можно объяснить одной лишь усталостью культурной публики от постмодернизма. Да и манифест Алешкина — далеко не первый "реалистский манифест", опубликованный за последнее время: о реализме как об основной русской литературной школе давно и методично напоминает со страниц "Литературки" П.Басинский, к реализму же призывает молодую литературу и С.Шаргунов в "НГ-Exlibris`е", о нем же, называя это "актуальной литературой", пишет в "Дне литературы" В.Бондаренко, реализм как верность творению исповедует в своих культурологических статьях и главный редактор "Российского писателя" Н.Дорошенко, можно вспомнить еще и С.Казначеева и В.Гусева из "Московского литератора", да и многих других. Порою даже кажется, что русский реализм, как и родину, любят все, и также как и к родине, любовь эта — у каждого глубоко интимна. Отсюда и та особая пристрастность, с которой любящие, в общем-то, одно, отстаивают, однако, каждый именно свое понимание "реализма". То же самое сегодня у нас, собственно, и с родиной: одни ее видят благостно-монархической, другие — забитой и крепостнической, третьи — запускающей космические ракеты и строящей атомные электростанции, а иным пришелся по вкусу и либерально-демократический супермаркет с диковатой вывеской "Российская Федерация".
