Пронзительней и ярче будет повесть.
И в сумеречной гулкой тишине
Уже слышны шаги под самой дверью.
Какой-то человек спешит ко мне?
Я всё равно пророчеству не верю!
Невелика задачка, с медный грош,
Разгадка ожиданье подытожит:
Ведь это ты ко мне идешь, идешь, идешь,
Но всё никак приблизиться не можешь.
***
Мама, ответь, мы там счастливы были —
Шесть пятилеток назад?
Бедные дети великой и сильной
Родины. А за глаза —
Просто совки, пионерское племя,
Внуки в семье Ильича.
Мы же не знали, что проклято время,
Нас породившее. Час
Пробил в отчаянном пьяном надрыве…
Нищие духом в мечтах,
Мама, ответь, мы там счастливы были —
В нашем потерянном "там"?
Счастливы? Нет? Ну, пожалуйста, мама!
Будни рабочих суббот,
Яблоки в руки по полкилограмма,
Очередь, черный народ
В три оборота за мылом и чаем,
Хоть бы на праздник достать…
Мама задумалась. Не отвечает.
Мне так казалось, что да.
***
Я только закрою глаза, так легко оказаться
В моей растреклятой стране,
где главенствует ложь,
В холодных квартирах,
на суетных пыльных вокзалах,
Где с первого взгляда
на Хама прохожий похож.
Я только закрою глаза,
так несложно представить
Себя в этой хамской толпе,
изрыгающей грех.
Я плоть от неё,
переваренный сгусток кровавый,
Наказанный Словом. Пожалуй, суровее всех.
Пётр КОРЗИНКИН. «Я СЕГОДНЯ ВЫБРАЛ СТАЛИНГРАД…»
СТРАНА
Постарела страна, пригорюнилась,
Да платочек на голову кинула,
Вся по-старчески скрючилась, сузилась,
Подышала на ладан и сгинула.
Ничего от себя не оставила —
От Империи в светлое веривших —
Ни "катюш", ни блокады, ни Сталина,
Ни сапог, пол-Европы отмеривших.
Шелухою от мертвого семени,
Да золою костра прошлогоднего
Безымянное время, безвременье
Не оставит здесь даже исподнего.
А ведь был же порядок совсем иной.
Люди-гвозди! Ножи были бритвенны!
Но теперь мясо массой бесформенной
Растеклось в придорожные рытвины.
И сигнал дало Время жестокое,
А История тут же отринула
Ту страну, что по-старчески охая,
Подышала на ладан и сгинула.
ТЫСЯЧА ВТОРАЯ НОЧЬ
Волшебным вечером в янтарной полутьме,
Бросая взор куда-то вглубь немого сада,
Застыв мгновеньем, как будто в забытье,
В пустом окне явилась мне Шахерезада.
Я лицезрел ее прекрасный лунный лик,
Ее две радуги бровей притворно строгих,
И заходящего светила нежный блик
Погладил ласково ее босые ноги.
Востока мудрого достойнейшая дочь
Светло и гордо улыбнулась первым звёздам…
И наступила тысяча вторая ночь,
Серпом луны подав ей знак, что слишком поздно.
КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС
Пробираясь осторожно на рассвет,
Защемив тревогой "сердца циферблат",
