— А вы, господин, — спросил затем, — собираетеся ж заехать к их милости и поглядеть на Герти?
Марк замешкался с ответом, сосредоточенно пакуя сумку. Ему совсем не улыбалось впутываться в эту историю, но вместе с тем он прекрасно понимал, что не сможет просто пройти мимо и забыть обо всём. Если он так поступит, то потом ему долго не будет давать покоя мысль, что, возможно, из-за его равнодушия и бездеятельности пострадала ни в чём не повинная девушка. В нынешние смутные времена, особенно на окраинных Гранях, жертвами борьбы с тёмными силами нередко становились люди, никак не связанные с чёрной магией, единственная вина которых заключалась в том, что они оказывались в неудачном месте в неудачное время либо имели неподходящих родственников или друзей. Будь Марк старше и циничнее, он бы успокоил свою совесть тем, что подобные вещи творятся почти повсеместно и его вмешательство в данном конкретном случае общей картины не изменит. Но ему лишь полгода назад исполнилось девятнадцать, он ещё не успел зачерстветь душой и любую несправедливость, творящуюся в мире, воспринимал как личное оскорбление. А тем более, если несправедливость эта творилась совсем рядом, и в его силах было вмешаться в происходящее…
Видя, что Марк колеблется, Курт сказал:
— Вы ж, господин, училися с инквизиторами. А значитца, сечёте в ентих делах… ну, то исть, разбираетеся в нечистой силе и сможете узнать, злая Герти али нет.
Марк медленно покачал головой:
— Боюсь, не всё так просто, Курт. И проблема даже не в том, что я только закончил академию и ещё мало знаю. Если бы существовал верный и надёжный способ обнаружения чёрных магов и ведьм, то жизнь на Гранях была бы совсем другой. Гораздо лучше — или, по крайней мере, справедливее… — С этими словами он поднялся, подошёл к лошади и взгромоздил сумку обратно на её круп. — Но я, конечно, заеду к князю и постараюсь разобраться в этом деле. Правда, не знаю — получится ли…
Ещё издали Марк заключил, что охотничья резиденция князя Хабенштадтского скорее напоминает большой дом, обнесённый высокой крепостной стеной, нежели замок как таковой. Вблизи это впечатление несколько сгладилось — дом вместе с внешними укреплениями представлял собой один целостный архитектурный ансамбль, так что с некоторой натяжкой всё строение можно было назвать замком. Тем не менее Марк был уверен, что в прошлом, лет пятьдесят назад, здесь была просто господская усадьба, которую впоследствии перестроили под такой себе декоративный замок.
