- Ну, купец наш тороватый, когда же мы на твоей свадьбе гулять будем?
Евсей конфузился и, стараясь не показывать этого, доверчиво рассказывал:
- Жениться я не решусь, - это очень трудно...
- Трудно? Ах ты, скромница... Марья, слышишь? Трудно, говорит, жениться-то...
Маша улыбалась в ответ на громкий смех кухарки, искоса поглядывая на Климкова.
- Может, они трудность по-своему понимают...
- Я - по-своему!.. - сказал Евсей, поднимая голову. - Я, видите ли, насчёт того, что человека найти трудно, - чтобы жить душа в душу и друг друга не бояться. Чтобы верить человеку...
Маша села рядом с ним, он покосился на её шею, грудь, вздохнул...
"А если сказать им - где я служу?.."
Испуганный этим желанием, он быстрым усилием задавил его и, повысив голос, торопливо продолжал:
- Если человек не понимает жизнь, то лучше пусть он один остаётся...
- Одному - очень трудно! - сказала Маша и налила ему рюмку наливки. Выкушайте!
Евсею хотелось говорить много и открыто, он видел, что его слушают охотно, и это, вместе с двумя рюмками вина, возбуждало его. Но пришла горничная журналиста, Лиза, тоже возбуждённая, и сразу овладела вниманием Анфисы и Маши. Косая на левый глаз, бойкая, красиво причёсанная и ловко одетая, она казалась хорошенькой и бесстыдной.
- Мои идолы созвали гостей на сегодня и не хотят меня отпускать! говорила она, усаживаясь. - Ну, нет, говорю, уж как вам угодно...
- Много гостей? - скучно спросил Климков, вспомнив свои обязанности.
- Мно-ого! Да ведь это какие гости? Никогда никто гривенника в руку не сунет. Даже в Новый год и то два рубля тридцать копеек собрала я на чай с них...
- Небогатые, значит? - спрашивал Евсей.
- Ну, какое богатство? Ни у кого галош крепких нету...
- Кто же они, служащие?
- Разные. Иной в газете пишет, другой просто студент, - ах, какой один хорошенький есть! Чернобровый, кудрявый, с усиками, зубы белые, ровные, весёлый-развесёлый. Недавно приехал из Сибири, всё про охоту рассказывает...
Евсей взглянул на Лизу и опустил голову; хотелось сказать ей:
"Перестаньте!.."
Но вместо этого он тихо спросил:
- Сослан был?
- Кто его знает! Мои господа тоже были ссыльные.
- Кого теперь не ссылают! - воскликнула кухарка. - Жила я у Попова, инженера; богатый человек, свой дом имел, лошадей, жениться собирался, вдруг пришли ночью жандармы - цап!.. И заслали его в Сибирь...
- Я господ своих не осуждаю! - перебила её Лиза. - Нисколько. Они хорошие люди, не ругаются, не жадные... И всё они знают, обо всём говорят...
