- Размешивай, размешивай, стерва! - бормотал хозяин.
...- Перенеси меня на диван! - приказал он однажды:
Раиса взяла его на руки, понесла, легко, точно ребёнка. Его жёлтая голова лежала на розовом плече её, тёмные, сухие ноги вяло болтались, путаясь в белых юбках.
- Господи... - заныл старик, раскидываясь по широкому дивану. Господи, почто предал раба твоего в руки злодеев? Разве грехи мои горше их грехов, владыко?
Он задохнулся, захрипел и свистящим голосом продолжал:
- Прочь ты! Отравила одного, я спас тебя от каторги, а теперь ты меня, - а-а! Врёшь...
Раиса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел маленькое, сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая воздух, и облизывал тонким языком, обнажая чёрную яму рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
- Никого нет!.. Нет близкого на земле... Нет верного друга, - за что? О господи!
Голос старика взвизгнул и переломился.
- Ты, распутная... Побожись перед иконой, что не отравляешь меня...
Раиса обернулась в угол и перекрестилась.
- Не верю я, - не верю! - бормотал он, хватая и царапая руками грудь, бельё, спинку дивана.
- Выпейте, лучше будет! - вдруг почти крикнула Раиса.
- Лучше?.. - повторил старик. - Родная, ты у меня одна, ты! Я тебе всё отдам!.. Родная, Рая...
Он протягивал к ней костлявую руку и манил её к себе, шевеля чёрненькими пальцами.
- Ах, надоел ты мне, проклятый! - сдавленным голосом выговорила Раиса. Выхватив из-под его головы подушку, бросила её в лицо старика, навалилась на неё грудью и забормотала:
- Иди к чёрту! Иди... иди...
Евсей слышал хрип, глухие удары, понимал, что Раиса душит, тискает старика, а хозяин бьёт ногами по дивану, - он не ощущал ни жалости, ни страха, но хотел, чтобы всё сделалось поскорее, и для этого закрыл ладонями глаза и уши.
Боль удара в бок дверью из комнаты хозяина заставила его вскочить на ноги - перед ним стояла Раиса, поправляя распустившиеся по плечам волосы.
- Ну, - видел? - сурово спросила она.
- Видел! - сказал Евсей, кивнув головой, и подвинулся ближе к Раисе.
- Вот, - доноси полиции...
Она повернулась и ушла в комнату, оставив дверь открытой, а Евсей встал в двери, стараясь не смотреть на диван, и шёпотом спросил:
- Он совсем умер?..
- Да! - чётко ответила женщина.
Тогда Евсей повернул голову, безучастными глазами посмотрел на маленькое тело хозяина, приклеенное к чёрному дивану, плоское, сухонькое, посмотрел на него, на Раису и облегчённо вздохнул.
