— Вот что, сосед, — отвечал Олверти, — если вы позволите, я попробую поговорить с вашей дочерью.
— В самом деле? — воскликнул Вестерн. — Вот это по-дружески и по-соседски! Авось вы с ней успеете больше моего: она о вас очень высокого мнения.
— Если так, то поезжайте домой и освободите мисс Софью, а я буду у нее через полчаса.
— А что, если она тем временем сбежит с ним? — сказал Вестерн. Стряпчий Даулинг говорит, что нет никакой надежды на то, чтобы молодчика повесили: раненый жив и, вероятно, поправится, а Джонса скоро выпустят на свободу.
— Так, значит, это вы поручили расследовать это дело и предпринять разные шаги?
— Нет, я ему ничего не поручал: он сам сказал мне это сейчас.
— Сейчас? Где же вы его видели? Мне самому необходимо видеть мистера Даулинга.
— Вы его увидите, когда приедете ко мне: у меня на квартире сейчас происходит совещание адвокатов по поводу одной закладной. По милости этого честного джентльмена, мистера Найтингейла, я, того и гляди, потеряю две или три тысячи фунтов.
— Хорошо, сэр, — сказал Олверти, — я буду у вас через полчаса.
— И послушайтесь хоть раз моего глупого совета, — продолжал Вестерн, мягкие меры вы с ней оставьте: помяните мое слово — они ни к чему не приведут. Я уж их пробовал. Ее надо застращать, другого способа нет. Скажите ей, что я ее отец, что непослушание отцу большой грех и что на том свете ее ждет за это страшное наказание, а потом пригрозите, что здесь она будет посажена на всю жизнь под замок — на хлеб и на воду.
— Сделаю все, что могу, — отвечал Олверти, — потому что, повторяю, я был бы чрезвычайно рад породниться с этим милым созданием.
— Да, на этот предмет девка что надо! — воскликнул сквайр. — Такой лакомый кусочек не скоро сыщешь: говорю это, хоть она моя родная дочь. И если только она будет меня слушаться, так за сто миль не найдется такого отца, который бы любил свою дочь больше моего. Но вы, я вижу, заняты с дамой, так что я ухожу и жду вас. Ваш покорный слуга.
Когда мистер Вестерн ушел, миссис Вотерс сказала:
— Я вижу, сэр, сквайр совсем забыл меня. Думаю, что и вы, мистер Олверти, меня бы не узнали. Я сильно изменилась с того дня, как вы изволили дать мне совет, последовав которому, я была бы счастлива.
— Поверьте, сударыня, я был очень огорчен, узнав, что вы пошли по другому пути.
— Поверьте, сэр, я попалась в предательски расставленную мне ловушку; и если бы вы знали все подробности, то это хотя и не могло бы оправдать меня в ваших глазах, но послужило бы для меня смягчающим обстоятельством и тронуло бы ваше сердце. Теперь вам некогда меня слушать, но уверяю вас, что я была обманута торжественнейшими обещаниями жениться; перед небом я была с ним обвенчана. Я много читала по этому предмету и пришла к убеждению, что обряд нужен только для узаконения брака и имеет чисто мирское значение, давая женщине привилегии жены; но та, которая остается верной одному мужчине, торжественно дав ему слово, мало в чем может упрекнуть себя перед своей совестью, что бы о ней ни говорили люди.
