Я очнулся лишь утром следующего дня. Очнулся, чувствуя, что кто-то бередит меня за рукав больничной рубахи. Открыв глаза, я увидел молодого человека, который шепотом называл мое имя и спрашивал, могу ли я говорить.
— Кто вы? — спросил я, не понимая спросонья, что со мной происходит и где я нахожусь.
— Я к вам от… — начал он нараспев, но не успел договорить.
В дверь вошли несколько человек.
— Почему в палате посторонние?! — с ходу заорал солидный мужчина в белом халате. — Кто вы? А ну немедленно уходите отсюда!
— Я… Я просто… Пришел белье проверить, — молодой человек кокетливо пожал плечами, пытаясь всем видом продемонстрировать исключительную невинность своих действий.
— Может, заменить?
— Нет! Уходите! Не мешайте! И не появляйтесь здесь! — кричал начальник в белом халате.
— Извините, — юноша пожал плечами, бросил на меня какой-то странный — не то извиняющийся, не то сочувствующий — взгляд и тут же вышел.
* * *
— Так вы утверждаете, что не нападали на доктора Рабина? — спросил меня лысоватый человек в очках, представившийся следователем. — Но у нас есть свидетельские показания, в которых говорится, что вы напали на доктора Рабина и угрожали ему…
— Прекратите это! — заорал я. — Я вообще не понимаю, что происходит и по какому праву меня здесь держат! У меня сегодня важный день. Подписание контракта! Я не могу здесь находиться!
Мои нервы на пределе. Ощущение, что я все еще сплю. Причем давно. Сплю, и это мне снится — вчерашние бесчисленные совпадения, доктор Рабин, его лекция, охранники, эта больница, медсестра, известие о том, что я, оказывается, наркоман. Теперь этот отвратительный тип, уверяющий меня в том, что я якобы напал на доктора Рабина, обещал его убить и даже попытался это сделать.
— Вы больны, у вас травма и постельный режим, — ответил следователь. — А мы ведем дознание.
— В таком случае мне нужен адвокат! Я не нападал на Рабина! Это меня избили его охранники! И накололи наркотиками!
— То есть вы не отрицаете, что находились в состоянии наркотического опьянения? — глупо улыбнулся следователь.
