«Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя;
Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею; Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Порам родил Озию; Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон.
По переселении же в Вавилон Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; Елиуд родил Елезара; Елезар родил Матфана; Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос.
Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов».
Святое Благоповествование от Матфея:
Глава I, Родословная Иисуса.
Я перелистнул страницу, и мой взгляд инстинктивно побежал по строчкам. Но я не мог сосредоточиться, мысль «разъезжалась», как у пьяного. Я попытался вновь собраться, вникнуть в суть исследований доктора Рабина, но все безрезультатно.
«Авраам родил Исаака…»
В бессилии я отбросил книгу и нервно забарабанил пальцами по столу. Что же делать? Может, плюнуть? Ну что за ерунда, честное слово! Я повернул голову и натолкнулся взглядом на рекламный щит доктора Рабина. Нет, видимо, не получится.
Надо кому-нибудь позвонить… Но кому? На ум приходило только одно имя… Позвонить Дику? Сказать: «Дик, привет! Ты все еще меня любишь? Или уже нет и можно просто тобой попользоваться, как я это всегда делал?»
Я познакомился с Диком на Ибице. Совершенно случайно, утром, выходя пьяным и обкуренным из пятой, наверное, за ту ночь дискотеки. Он сидел на морском берегу и, улыбаясь, смотрел куда-то вдаль. Меня почему-то дернуло подойти к нему и завести разговор, который спустя время перерос в долгие и особенные отношения.
Дик оказался потрясающим собеседником! Сначала, правда, я решил, что он несет какую-то чушь — наелся дряни, а теперь галлюцинирует и бредит. Но потом выяснилось, что это его обычное состояние, а его рассказы — вовсе не бред, а настоящий свод мировой гуманитарной мысли.
