Мишка. Обожди уж… Скоро в ясли отдадим.
Маша (вспыхнув). В конце лета на Тужке вот-вот должны мы были нефтяной пласт пересечь… Так нет: отозвали мою поисковую – сомнительным объявили участок. А там есть нефть! И это доказать мне надо… Выложить материал… Мне одной! А я с вами тут сижу лялякаюсь.
Мишка (почти восхищенно). Ну ты зверь.
Маша. Геолог я – а все остальное потом! Мое на Тужке. Я начинала, и заканчивать мне!
Мишка. Да… Не повезло нам с Леськой.
Маша. Предупреждала. Слушаться было надо, мальчик мой милый.
Мишка. Беда. Люблю тебя. (Улыбнулся.) Вот беда.
Маша. Хорошенький ты мой… Потерпи, скоро совсем старухой буду.
Миша включает магнитофон. Они снова лихо танцуют рок-н-ролл. В дверь стучат.
Мишка. Пожалуйте.
Входит Ловейко, он долговязый, худой, лохматый, с безумными глазами. Тридцать восемь лет ему.
Ловейко. Вы что, пляшете, соседи? Дом содрогается, а у меня невралгия!… Слышь, Мишка, дай от головы чего-нибудь, а то помираю.
Мишка. Ты, Ловейко, всегда помираешь – только финала не видать.
Ловейко. Ладно, помру вскоре. А пока таблетку дай.
Мишка. Ешь, прорва. Скоро все мои запасы прикончишь.
Ловейко (подбросил таблетку, поймал ее ртом на лету). Для сердца чего бы дал… Совсем иной раз не стукает.
Мишка. Живут же люди. Им еще в прошлом году умереть полагалось, а они все вокруг бегают.
Маша. Да ты не слушай его… Чаю выпей лучше.
Ловейко. Нет, Мишка молодец доктор: ни слова от него утешения не слыхал. Вот и начал назло ему жить. (Подошел к столу.) А с чем чай пьете?
Мишка. Печеньем закусывай.
Ловейко. Для холостого сойдет.
Мишка. Женился бы. Женщины хворых обожают – есть за кем горшки выносить. Женись, Ловейко, – и за гробом кому пойти было бы.
Маша (обозлилась). Ей-богу, гулять уйду.
Ловейко. Ладно, закончили с шутками… (Прихлебывая чай.) Слышь, Маша, нынче я к Реброву ходил – не дает он «добро» поисковую партию составлять. «Неперспективная в Тужке ваша площадь», – заявляет. Вся его геологическая элита на том сошлась, великие умы. «Голову, Ловейко, не дури, – говорит, – а Земцовой передай, пусть за дитем ухаживает».
Маша (очень беспокойно). А ты не волнуйся, не волнуйся, Ловейко. Вот возьму Леську на руки и пойду к Реброву – он вздрогнет у меня.
Ловейко. Совсем уж весна вскоре, Маша… Не добьем нынче смету на поисковую – сгорит лето.
Маша. Я же сказала – вздрогнет у меня Ребров.
Мишка. Вот гангстеры! Ну попал я в окружение.
Ловейко закашлялся.
Неужели и этого хворого в тайгу за собой уведешь?
