Как я ни шустрил, достать билет в купейный вагон не сумел и ехал из Москвы в Сочи в грязном, набитом плацкартном. Под ногами стояли ящики и мешки. Владельцы их, лежа на полках и не сводя глаз со своего имущества, передвигались с места приобретения к месту сбыта. Ноги этих людей в носках, никогда не стиравшихся, свешивались мне на голову. Рядом за столиком резались в карты.
Пьяный проводник долго и бессмысленно пылил, подметая вагон, потом начал разносить чай. Наливая мутную жидкость в стаканы, он не закрывал крана, и вода весело журчала по проходу. Хорошо, что это был не кипяток, ибо немного спустя проводник опустился в лужу, сладко прижав щеку к стене. Так он благополучно и заснул, держа в руках два пустых стакана.
- Начальника поезда следует призвать, - заявил скуластый монголоид с верхней полки, курчавый, как овца. - Пускай проводника подымут.
- Зачем человека дергать? Утомился, сердешный, - примирительно ответил мой сосед, упитанный парень крупного сложения, одетый, несмотря на летнюю жару, в зимний коричневый костюм и галстук.
- Сообщить надо, чтоб порядок был, - сказал курчавый.
- Поспит - сам встанет. У них работа нервная. А порядка все равно не будет.
- За такой прогноз знаешь что? - не унимался курчавый.
- Ты меня не пугай, я уже пуганный, - дружелюбно сказал парень.
Я, грешным делом, принял его за оргработника районного масштаба.
- А у кого теперь работа не нервная? - спросил я его.
Просто так спросил. Чтоб они не собачились.
- От профиля зависит, - неожиданно серьезно он пустился в философию. - Работа работе рознь. У меня, к примеру, сейчас не работа, один сплошной отдых. А раньше в спеццеху на одних нервах пахал.
- Это где же?
- Да на мясокомбинате. У нас колбаску высших сортов для спецнадобности делают.
- Диетическую, что ли?
- Диетическую! - он хохотнул. - Ну, ты юморист... Не соображаешь?
И он показал пальцем вверх. Там свешивалась нога в грязном носке.
- Для космонавтов, значит?
- У, да ты совсем плохой. От реальности начисто оторванный. Полушариями-то пошевели!
Пошевелил я полушариями, и до меня дошло.
- Хозяевам жизни?
- Им. Кому же еще?
- А колбаска-то вкусная?
Прежде чем ответить, он оглядел меня, приблизительно оценивая мое социальное положение. Оценив, снисходительно заметил:
