– Выходит, Анастасия, ты мой ангел-хранитель?
– Выходит, так. И не надо иронизировать и комплексовать, Олег Владимирович, я действительно классный специалист.
Это кто из нас комплексует? Хм… Наверное, оба.
– Верю. Тогда тем более необходимо выпить на бру-дершафт! Анастасия, ты просто обязана перейти со мною на «ты» – в целях полной скрытности и особой секретности патронажных отношений объекта и субъекта! Убедил?
Девушка пожала плечами.
Я тем временем плеснул в стаканчики коньяк.
– Только символически, – предостерегла меня Настя.
– Да я иначе и не пил никогда!
Долил коньяк модной патриаршей минерально-ключевой с пузырями:
– Голь на выдумки хитра. Не «Клико», но свой аромат имеет! За знакомство?
– За него. – Настя слегка смочила губы.
– А целоваться?!
– Что, прямо сейчас?
– А когда? Традиция!
Осторожно дотрагиваюсь губами до мягких, влажных губ девушки, помня золотое наставление эмансипэ Америки: поцелуй в губы – дело куда более интимное, чем половой акт! И любой средний американец, неосторожно покусившийся на самостийную тетку таким вот образом, рискует получить – нет, не по зубам! – повестку в суд с иском, в зависимости от благосостояния клиента! Это не страна, это сборище сутяг и стряпчих в юбках и без оных!
Уф, пронесло. Зубы на месте, и девушка довольна.
Щеки ее слегка порозовели.
– Это и есть «традиционный дружеский поцелуй»?
– Угу.
Телефонный звонок прервал идиллию. Девушка сняла трубку, выслушала кивая, как примерная ученица, передала мне, шепнув:
– Крутов сердит.
– У аппарата, – рявкнул я как можно более начальственно.
– Трупы в проходном дворе – твоя работа?
– Какие трупы? – спросил я, а сам вспомнил тихих и незлобивых мужичков-собутыльников. Неужели их достали-таки калединские отморозки? Или это двое битюгов-террористов, карауливших меня на верхотуре собственного дома? Но каким образом их сумели упаковать и доставить в распивочный дворик?
Да и не оставлял я покойников, по голове настучал, да и только.
– Какие? – взъярился Крутов. – Калединские стриженые в «голдах», вот какие! Мужичок-моховичок объ-яснения в районке уже дал: дескать, так и так, был такой-то и такой-то, помесил братанков играючи, потом представился: валите, дескать, все на серого! На Дрона, дескать, птицу редкую! Навроде Феникса. И физию твою описал один в один, и ухмылялся притом старлею-следаку нагло и с ухмылочкой. Знаешь почему?
– Не-а.
– Решил, что ты – наш. Из славного отряда теневых борцов с оргпреступностью, не связанных буквой закона. «Белый орел», мля!
