Вышли мы в Замоскворечье. Проскочили хитрой чередой проходных, через реконструируемые дома, пока не впилились в обитую допотопным дерматином дверцу заброшенного, прошлого века, купеческого домины за литой, проломанной во многих местах оградой. На стук открыл сторож, бегло оглядел нас, пропустил, прикрывая дверь; двигал он ее слишком тяжело, чтобы не закралась мысль: под дерматином, содранном с натуральной двери пятидесятых, укрывалось литое пуленепробиваемое сооружение.
По запущенной лестничке поднялись на второй этаж. Девушка пропустила меня через «приемную», открыла дверь в кабинет. Доложила:
– Доставила.
– Хорошо. Хвосты?
– Чисто.
– Были или сбросила?
– Не было.
– Подожди внизу.
– Есть.
Как только дверь за девушкой закрылась, Крутов встал из-за стола, подошел ко мне, мы крепко пожали руки.
Игорь указал жестом на два старых, годов шестидесятых, кресла у журнального столика в углу. Расселись.
Крутов погрузнел, заматерел. Плечи у него и раньше были немаленькие, теперь – казались вовсе огромными; белоснежная сорочка от Босса, галстук и костюм от Версаче, туфли от Армани – все это сидело на Игоре так, словно он носил сие великолепие не то что сызмальства, но родился в нем. Легкие отклонения от принятого «протокольного» стиля только подчер-кивали респектабельность: вещь для человека, а не человек для вещи. Перехватив мой взгляд, насмешливо бросил:
– Хорош?
– Как икона.
– Клиент пошел солидный. Нужно соответствовать.
– Понимаю.
– Коньячку? Для разговора?
– Соточку.
Крутов выудил из-под кресла початую бутылку любимого им великовозрастного коньяка «Армения», разлил по двум простым советским «слезным» стаканам.
– Закусить?
– Чтобы коньяк испортить?
– Это верно. За встречу.
Мы стукнулись донышками, неспешно выцедили янтарную жидкость. Закурили.
– Убитая девчонка у тебя в квартире – ведь не причина, а следствие, так? – Крутов испытующе смотрел на меня желтыми тигриными глазами. Вот взгляд у него не изменился, это точно.
– Так.
Игорь затянулся, выдохнул:
– Рассказывай.
– Рассказывать? Лучше я буду спрашивать.
– Это как знаешь. Мне нужно знать только одно: нынешняя подстава связана с твоим прошлым?
– А что у нас не связано с прошлым?
Крутов поморщился:
– Олег, давай без философий и по существу. Уж очень люди тобой всегда занимаются конкретные.
– Да и мы не абстрактные, нет?
– Я точно нет, а с тебя – станется. Где ты был в последнее время?
– Сначала в Штатах. Потом в Подмосковье.
– Безвылазно?
– Да.
