Он был очень похож на свою сестру Люду из седьмого «Б», они всегда вместе приходили в школу; она была такая красивая, эта Люда, что почти все мальчишки, начиная с седьмых классов, были тайно влюблены в нее, по крайней мере так казалось Косте; ну и он, к несчастью, не был исключением: завидев ее в школьном дворе или в коридоре, тонкую, гибкую, с беспечна легкой походкой, он ощущал, как у него обрывается дыхание и что-то будоражащее, жаркое подкрадывается к нему, смутной и тем не менее радостной горечью входит в кровь… И, поглядывая сейчас на Сашку, Костя невольно думал и о ней, видел ее лицо, глаза, улыбку. С ней он еще и словом не перекинулся, потому что она училась в параллельном классе и другие мальчишки на переменках постоянно, без всякого стеснения ошивались возле нее, упражняясь в остроумии, а вот ему, Косте, неловко было просто так, без всякого там дела взять и подойти к ней и о чем-то заговорить. Городок у них был один, и школа одна, и море рядом — одно, а вот жизнь у них была совсем разная. Уж куда ближе и понятней были Косте его дружки и некоторые девчонки — кривляки, воображалы и ябедницы. И почему-то совсем не тянуло к ним… Были они предельно ясны, а вот сестра и брат Сапожковы — они совсем другие люди… Костя учился на тройки с четверками — редко-редко залетала в его основательно потрепанный дневник пятерка; в школе ему было неуютно, он побаивался учителей и любое школьное начальство. А вот Сашка, длинный и уверенный, расхаживал по коридорам, как Костя по пляжу, в День Победы выступал со сцены в актовом зале и даже ни разу не заикнулся, а шутил и улыбался, знакомя учеников с пришедшими к ним в гости ветеранами.
Отец что-то говорил, а Костя поглядывал на Сашку и упорно, с тоской и завистью думал: чем же он берет? Что в нем такого неизвестного ему, Косте? Храбрый? Да и Костя неробкого десятка. Умный, начитанный? Да и Костя кое-что знает и не последний он глупец в Скалистом…
— В школе-то вы дружите? — спросил отец.
— Да не очень, — брякнул Костя. Какая там у них дружба! Они едва-едва знакомы, даже имени его, наверно, не знает Сашка, и если бы он, отец, не участвовал в том десанте, Сашка и не замечал бы его в школе, как и его сестра.
И сразу на душе стало легче. Так всегда: скажешь человеку правду, все то, что думаешь о нем или вообще о жизни — и сразу внутри что-то отпускает, и чувствуешь себя просто и свободно. И, мгновенно поняв и оценив все это, Сашка кинул на него благодарный взгляд и вдруг рассмеялся:
