— Что с ней стряслось? — говорила она сама с собой, недоуменно сморщив лоб и трогая рукой то карбюратор, то воздухоочиститель. От радиатора веяло теплом. Рядом с ней стоял Костя. Он неплохо знал устройство двигателя — отец когда-то научил, — но сейчас он смотрел на него — вон блок цилиндров, свечи, бензопровод — смотрел и плохо соображал.
— Надо поголосовать какой-нибудь легковой, — предложил Сашка и, не услышав возражений, вышел вперед и вскинул руку перед летевшей в их сторону машиной.
Она промчалась, не снизив даже скорости.
Костя угрюмо молчал, и на него накатывало что-то смутное и горькое. На автостраде появилось серое такси с погашенным огоньком на ветровом стекле, и тогда Николай Тимофеевич, чуть выступив вперед, поднял свою единственную руку.
Машина остановилась.
— Уважаемый, — сказал ленинградец, подходя к кабине, — выручай… Осечка… Потеряли ход… Народ мы в технике малограмотный… В чем тут дело?
Костя на всякий случай встал за «Волгу» ленинградцев, однако увидев, что таксист — молодой, в пестрой тенниске — ему незнаком, вышел из-за машины.
Таксист извинился перед клиентом, которого вез, подошел к их «Волге», глянул в мотор, низко пригнув голову. Потом закрыл капот, сел в машину и жестом руки велел всем отойти, «Волга» взревела, но с места не сдвинулась. Таксист вылез из машины и закурил. Все нетерпеливо смотрели на него.
— Диск сцепления полетел. Нет запасного?
— Вы ошибаетесь, не может этого быть! — возразил Николай Тимофеевич. — Вчера нам поставили новый диск сцепления… Не мог он сразу полететь!
В лицо Кости бросилась кровь. Он отошел от «Волги». В самом деле, что ж это такое? Как так могло получиться? Ерунда какая-то… Выходит, отец что-то сделал не так. Не так, как надо. Схитрил… Схалтурил…
Костя не знал, как теперь ему быть, как смотреть в глаза Люде, Сашке, Николаю Тимофеевичу… У него осталось одно — убежать ото всех, убежать куда глаза глядят, чтобы никогда больше не видеть Люду с Сашкой, ленинградцев…
Лишь часа через два, когда нестерпимо стало жечь солнце и еще сильнее раскалился асфальт, и захотелось пить, им удалось остановить и уломать водителя порожней грузовой машины взять их на буксир. Водитель прицепил «Волгу» за трос к грузовику, все поспешно расселись по старым местам; Костя влез последним и, виновато сжав плечи, кое-как, неловко, так что трудно было дышать, примостился возле дверцы. Поехали назад.
Тетя Леля по-прежнему сидела за рулем, и в машине на этот раз было непривычно тихо. Только слышались редкие вздохи: готовились, надеялись, радовались — и вот тебе… И ехали они теперь куда медленней.
