Еврейская тема открыто воплощается у Давида Самойлова в подённых записях, дневнике, прозе поэта, где содержится немало разнонаправленных суждений. Интересных и банальных, спорных и бесспорных.
Из некоторых высказываний Самойлова следует, что национально окрашенная добавка к слову еврей в виде прилагательных русский, французский и других — это сезонная одежда, цвет кожи, определяемый страной проживания. Так, 9 июля 1978 года поэт записывает: "Еврей-эмигрант перестаёт быть русским, как только покидает Россию. Он становится немецким, французским или американским евреем родом из России". В этом контексте нелогично, неубедительно звучит идея Самойлова о еврейской привилегии выбора нации. Ибо, по сути, такого выбора нет: еврей всегда остаётся евреем, а всё остальное — только внешние, формальные условности.
Полемизируя с сионистами, космополитами, еврейскими диссидентами, Д.Самойлов высказывает не менее неожиданную мысль: "Для русского еврея обязанность быть русским выше права на личную свободу" (9 июля 1978 г.). Однако сам поэт, как следует из его многочисленных признаний, собственную свободу ставил выше любых обязанностей. Поэтому и не только поэтому естественен вопрос: был ли Самойлов русским человеком и русским писателем, каковым он называет себя в уже приводимой записи от 4 июня 1988 года?
Давид Самойлов — советский еврей, человек, в котором определяющая национальная составляющая тесно переплетена с советским началом, со всеми отсюда вытекающими названными и неназванными последствиями.
"Соломончик Портной", "Ближние страны", "Сон о Ганнибале", "Маркитант", "Канделябры" — это произведения русскоязычной литературы. Творчество же Давида Самойлова в целом — большая тема отдельной статьи. Предваряя её и заканчивая эти заметки, кратко скажу ещё об одной жизненной "слабости" поэта, которая напрямую связана с его творчеством.
В мемуарах Б.Грибанова много и подробно говорится об отношениях Самойлова с женщинами. Одна их глав названа символично "Поэт, влюблённый в женщин". К данной теме — с противоположных, традиционно-русских позиций — обращается и Ст. Куняев в "Лейтенантах и маркитантах", где он говорит, прежде всего, о романе Самойлова со Светланой Аллилуевой. Немало следов многочисленных "любовий" поэта в его подённых записях.
Опуская подробности, скажу общо. Любовь и Давид Самойлов — "понятия" несовместимые (исключением, видимо, является один случай). Несовместимые, в первую очередь, по двум причинам.
