Вот пухлая папка с надписью «Организация социалистов-революционеров». Да, да, они давно мечтают о покушении. Лет пять назад Особый Отдел Департамента полиции, кажется, писал об этом... Жаврида отличный службист, он все помнит. Он лихорадочно листает страницы.
Ага, вот!
«В Департаменте полиции получены сведения, что в некоторых кружках партии социалистов-революционеров оживленно обсуждается вопрос о совершении злодеяния первостепенной важности».
Ну, конечно, они не захотят упустить такой случай!..
«Таким образом представляется оживить угасающий интерес к партии».
Нечего сказать, славный способ привлечения в партию! И Жаврида составляет длиннейшие списки тех, кто связан с этой организацией.
Но опасность может грозить и с другой стороны. Жаврида достает другую папку. «Организация анархистов». И снова листает и пишет, листает, листает... Вот палец его задерживается на донесении от 18 декабря 1911 года. Тогда в Бежице вновь ненадолго появилась известная анархистка Кудрявцева, член летучего отряда боевой организации партии. Мать ее до сих пор живет в Бежице... Жаврида задумывается. Ведь известно, что Кудрявцева была связной у анархистов. За последнее время как назло агентура среди анархистов провалилась, сведений почти нет. Вот только почему ее мать часто посещает местную учительницу? Жаврида вспоминает, что учительница недавно получила несколько писем от секретаря Каменец-Подольской земской управы. А в Каменец-Подольске у анархистов сильная организация, еще в 1910 году они переписывались с бежицкими единомышленниками... Жаврида читает копии, снятые с писем секретаря управы. Все бытовые дела: цены на продукты, просьба прислать яблок. Возможно, шифровка. Голова трещит от массы имен, дат, предположений.
Жаврида мечется по уезду, он похудел, появилась одышка. Больше всего тревожит, что, по сведениям агентуры, именно те, кто находится на подозрении, сейчас ведут себя безупречно. В этом есть что-то угрожающее.
По ночам ему мерещатся кошмары: взрыв царского поезда, пожары, бомбы. Пересохшими губами он шепчет молитвы.
— Господи, да минет меня чаша сия!
24 марта наконец из Орла приходит письмо:
«П о м о щ н и к у м о е м у р о т м и с т р у Ж а в р и д е.
Совершенно секретно.
Спешно.
Вследствие представлений Ваших от 12 и 14 сего марта за №№ 1109 и 1110, предписываю представить мне список (в 2-х экземплярах) неблагонадежных лиц, проживающих в м. Бежице, отметив тех из них, кои, на время Высочайшего пребывания в Бежице, должны быть подвергнуты временному задержанию.
