43. Андрей БИТОВ. Роман "Пушкинский дом". Пожалуй, вместе с прохановской "Надписью" и маканинским "Андеграундом…" эти три романа по-разному, с разных сторон осмысливают конец империи и конец века.
44. Александр ПРОХАНОВ. Роман "Надпись" — совсем не типичный, совсем не прохановский, совсем не фантасмагорический, и даже не милитаристический, и всё же лучший роман Проханова. Соловей Генштаба вдруг спел свою лучшую песню о себе и о своей эпохе. Но написан роман в 2006 году, значит, для лучших книг ХХ века не подходит. Значит, в ХХ веке всё же остаётся мой друг прежде всего автором блестящей новой военной прозы.
"Чеченский блюз" — роман 1998 года, где стилистическая отделка, природный метафоризм, избыточный эстетизм соединяются с жёсткой правдой войны.
45. Владимир МАКАНИН. Роман "Андеграунд или Герой нашего времени", совсем не по Лермонтову, но и герои у нас нынче другие. Его Петрович скорее обобщённый итог всей маканинской прозы, это то, к чему пришли с разных сторон и Ключарёв, и Алимушкин — совсем разные герои его ранней прозы. Хотел бы назвать лучшей повесть "Предтеча", тем более, я её и помог опубликовать в "Севере" в 1982 году, она мне ближе и героем своим, народным лекарем, и темой, но всё же перевешивает "Андеграунд…", самый последний и самый значимый его роман 1998 года.
46. Анатолий КИМ. Роман "Отец-лес" написан в 1989 году. Это перетекающая восточная проза, где всё может пересекаться, преобразовываться, переходить одно в другое; и этот явный восток писателем перемещается в рязанскую область, в глубинные русские леса и реки. Может быть, это и есть настоящий природный метафизический реализм, данный писателю свыше?
47. Владимир ЛИЧУТИН. Историческая трилогия "Раскол". Пожалуй, по-настоящему с русскими историческими сюжетами после Алексея Толстого справлялись разве что Дмитрий Балашов и Владимир Личутин. Но личутинский "Раскол" и по языку, и по характерам героев, и по глубине замысла всё же значимее прекрасных балашовских романов. Явно недооценённый роман, один из лучших в русской прозе ХХ века, куда там рядом Джону Фаулзу или Айрис Мердок. К тому же он пронизан прозрачной северной мистикой. Это и факт, и миф, и легенда, и мистерия одновременно.
48. Эдуард ЛИМОНОВ. Повесть "У нас была Великая эпоха". Не разобравшись и не вчитавшись, лишь для открытия новых имён эмигрантов, повесть была опубликована либе- ральным журналом "Знамя" в начале перестройки в 1989 году, потом редакторы судорожно оправдывались, что недосмотрели. Редкой силы талант. Вот уж действительно, как писали не раз, ёрничая, Лимонов, вроде бы играя, показывает читателю истинное величие и героизм всей советской эпохи. Но если писатель и играет, то всерьёз, даже и с самой смертью.
