Голубые линзы на слезу
Изумрудную,
на голубом глазу
Не себе, а им я налгала их.
При таком раскладе скифы в алых
Биографиях форсят, не корабли,
Кони с титулами — крибле, крабле и…
Вот она, степная Илиада.
И смеётся странная Наяда
В небе Кипра — тоже лгунья та ещё.
Притворяется, что ветром сдуло тогу
На груди, от поцелуев тающей.
И на голубом глазу эгейских вод
Крапом ямочек по греческому слогу
Вдруг пройдётся,
как вдоль карточных колод.
ХЭППИ ЭНД
Я вас кляну, кляну, кляну… кляну!
Но видит Бог, — кляну, не проклиная.
Моя душа зеркальна. Вы в плену.
Разбейте! — Хлынет вечность ледяная.
Вы без неё, как рыбка без воды.
А я без вас, как без дождя — Даная.
Да как могу я вам не отомстить
Любовью за любовь!?
Да вы истерику
Мне закатили? Вечную! как нить
Прелестных бус…
Я вам не дам Америку
Иной реинкарнации открыть,
Сбежать в неё бессовестно и жить
Без де жавю, его галлюцинаций.
Нет!
Именно от них и будут вас лечить
В одной из будущих реинкарнаций,
Где в жёлтой кофте я
и в жёлтом доме вы.
О! Жёлтый цвет
совсем не цвет измены.
Цвет солнца он
и бьющей в гравий пены,
Ах! одуванчиков…
Ах! с привкусом халвы
Подсолнечной слезинка Мельпомены.
Евгений Лесин ЛАБРАДОРСКИЕ СТИХИ
***
Ползёт по ванне таракан.
Решил убить его жестоко.
Но он вот взмыл под облака…
Ну что ж, лети, дитя Востока.
А может, Запада дитя,
А может быть, он наш, московский.
Парит он, крыльями вертя,
И мощно двигая присоской.
Вот так и мы порой сидим.
И страшный суд нас не осудит.
Дошло ведь даже до седин,
А счастья нету и не будет.
***
Она пока ещё носит мини.
Она пока ещё та шалава.
Она привыкла сосать в машине,
Вот и ложится обычно справа.
Она работала проституткой.
Но так давно, что почти забыла.
И для неё является шуткой,
То, что иным любовь и могила.
Она-то знает, что бабы суки.
И поцелуя не ждёт в передней.
Есть у нее и дети и внуки.
И тело, как у двадцатилетней.
Есть у неё и дети и внуки.
И тело, как у двадцатилетней.
***
Ты сказала, что уйдёшь.
А потом опять придёшь.
И как только ты придёшь,
То немедленно уйдёшь.
Но сначала ты уйдёшь,
Водку с пивом принесёшь.
И как только ты придёшь,
Водку с пивом принесёшь,
То немедленно уйдёшь.
Ну, когда же ты придёшь?
***
Заняла мою кровать
Злая баба-кукушонок.
Чей талант ещё с пелёнок —
Гадить и интриговать.
Одеяло отняла,
Отняла мои подушки.
И теперь я, словно Пушкин,
Вою лишь из-под стола.
Потому что всю кровать
Телом жирным и дебелым,
Заняла злодейка телом
Мою хрупкую кровать.
Я печален, я в тоске.
Баба скалится, ликуя,
Или злобствует, лютуя.
Я пригрелся на доске.
