— Винни, — сказала я. — Здравствуй Винни! Ты что, не рад мне?
— Конечно, он рад, — ответила за него Лили. — Ты и цирроз печени… Винни рад вам обоим, не знаю только, кому больше…
— Ты разбила ему сердце, Гвендолин, — объяснила Джоан.
И только Винни промолчал. Он опустил голову и даже не посмотрел на меня.
Ну, я напустила на себя веселый вид.
— О чем вы тут беседуете? — спрашиваю.
А Лили этак по-особому кладет руку Винни на плечо. Сексуально, если вы понимаете, что я хочу сказать…
— Не обращай на нее внимание, Винни, — говорит она. — Гвендолин теперь замужняя женщина.
Последние два слова она произнесла — словно козявку стряхнула. И Джоан туда же:
— Я думаю, Гвен, тебе лучше уйти, — говорит.
— Но чем я перед вами провинилась?!
Никто мне не ответил. Винни все так же молча скреб ложечкой по дну чашки, да вздымались при каждом вздохе пышные груди Лили, стиснутые этим ее поддерживающим чудо-лифчиком за пятьдесят баксов. Мне оставалось только уйти.
Я и ушла.
А что еще я могла сделать, скажите на милость? Попросить прощения?
И вот я на улице, иду по Глайд-стрит, как вдруг кто-то хватает меня за плечо. Оборачиваюсь. Ну конечно, это он, Винни…
— Ты что, — спрашивает, — правда не понимаешь, что ты сделала?
— Нет, — говорю, — не понимаю. А что я сделала, Винни?
— Я ведь люблю тебя, Гвендолин.
От неожиданности я останавливаюсь. Ощущение такое, будто меня дубинкой по голове огрели. Сердце куда-то проваливается и стучит где-то в районе правой туфли.
— Но что я сделала? — повторяю.
— Ах, Гвендолин, Гвендолин, — отвечает он и качает головой. — Я готов съесть тебя, Гвендолин, лишь бы ты никому не досталась.
Краем глаза я замечаю, что из дверей кафе появляется Лили. Она стоит на тротуаре в полквартале от нас и кричит:
— Забудь о ней, Винни! Что толку с ней разговаривать? Теперь мы знаем, кто она!..
Я поворачиваюсь к Винни, так что его острые зубы оказываются прямо перед моим лицом.
— Кто я, Винни? — спрашиваю я.
— Женщина, которая вышла замуж за лося! — рычит он в ответ.
В конце концов мы с Винни сели на скамеечку на автобусной остановке, и каждый раз, когда подходил автобус, мы делали водителю знак, чтобы он не останавливался. Ехать мы никуда не собирались — мы просто сидели и разговаривали.
— Это неправильно, Гвендолин, — сказал мне Винни, а я ответила:
— Разве насчет Эла все уже знают?.. — Я имела в виду Лили и остальных.
Винни нахохлился и несколько секунд молчал, потом говорит:
— Не сердись на меня, Гвендолин. Я только что им сказал… Тогда я говорю:
