Я катила по трассе, все дальше удаляясь от столицы. Затем свернула на гравёрку и ещё некоторое время ехала, петляя по извилистой проселочной дороге. Дорога эта в конце концов привела меня к огромному карьеру.
Я остановилась. Но не стала заглушать мотор. Сбросила туфли, чтобы они мне не мешали, и выбралась из салона.
Оставив открытой дверцу, я направилась к карьеру. У края которого остановилась и осторожно глянула вниз.
Пологий склон карьера был каменистым, а само дно находилось где-то на глубине тридцати метров, если не больше.
— Знатную ямку вырыли, — пробормотала я.
Ямка действительно была хороша. А то, что лежало там внизу, должно было завершить мою работу.
Я находилась у конечной точки. У конечного пункта.
«Я хочу, чтобы вы убили меня». Так сказал мне при первой встрече Лазутин.
Что ж. Я готова была сделать это.
8
Добравшись до своей квартиры, я позвонила своему бывшему начальнику по бывшей службе, который после последней совместной со мной операции лишь чудом не вылетел из ФСБ вслед за мной.
— Михалыч, — без обиняков заявила я, когда слова приветствий были произнесены. — Мне нужна твоя помощь.
Я услышала, как абонент застонал в трубку. И быстро его успокоила.
— Помощь совсем мирного характера.
Михалыч промолчал, по всей видимости, не очень веря в такой исход.
— Я хочу знать, имеются ли у тебя какие-нибудь сведения по одному интересующему меня человеку. Лазутин Эдуард Афанасьевич. Управляющий «Эльфа-банка». И ещё. «Форд-Таурас», номерные знаки… Мне необходимо выяснить, кто владелец этой машины.
Кажется, большего мне не требовалось. Когда я завершила беседу с полковником, то поняла: кое-что ещё всё-таки не сделано.
1
На этот раз он проснулся первый. Рядом храпел Руслан. А у противоположной стены, как всегда один, словно изгой, поджав под себя ноги, в позе эмбриона посапывал Аслан.
Бодрствовали, как и полагается дежурным, Витёк и Гера.
Гера торчал у окна, сидя вполоборота к залу на подоконнике, и поглядывал, что творится за окном. В эту минуту он не курил. Однако судя по неуспевшему выветриться запаху табака, предавался своему любимому занятию не так давно.
Витек сидел на полу у дверей. Сидел вытянув ноги и прислонившись спиной к стене. Компьютерщик вертел в руках пустую банку из-под тушенки, глядя на нее с сокрушением. То ли ему было жаль съеденного продукта, то ли его, продукта, оказалось мало, а может, просто от недосыпа вдруг напала хандра. Впрочем, в том могла сыграть роль и экспроприация компьютера, которую произвела накануне слишком энергичная женщина, лишившая Витька предмета, который, как и еда, являлся смыслом его жизни.
