– Я не «один идиот», – сказал он прямо в трубку. – Молли – моя жена.
– Том! – возмутилась она.
– И нам надо кое-что обсудить, – продолжил он и повесил трубку.
– Том, ты не имеешь права это делать!
– Имею и только что сделал, – спокойно ответил он.
– Но…
– Но?
Том немного подождал, однако дальнейшего выговора не последовало. Только ее грудь поднималась и опадала слишком часто, глаза полыхали жаром, пока их серебро не расплавилось и не превратилось в желание. Тепло достигло зарумянившихся щек, выдавая потаенное желание. Том распознал его с первого взгляда, так как испытывал то же самое.
Годы словно отступили, когда он дотронулся до ее лица. Прохладные пальцы прикоснулись к щеке, и Молли чуть слышно застонала, не в силах сдержаться. С самого начала ей было ясно, чем все может закончиться. Другого мужчины для нее не существовало.
– Пока смерть не разлучит нас, – прошептала она.
Ничего не изменилось.
– Молли…
Голос Тома нежным бархатом коснулся ее кожи. Его глаза влажно потемнели от желания, которое невозможно спрятать. Ни один мужчина не смотрел так на нее, заставляя одновременно чувствовать себя боготворимой и восхитительно грешной.
Чего бы Том не хотел от нее, Молли не сомневалась, что в эту секунду он пылает страстью. Как и она. Может получится повернуть время вспять, исправить ранее совершенные ошибки обоих? Только бы не струсить. Рискнув открыть свое сердце, Молли шагнула в его объятья и смело поцеловала, обнимая за шею, даруя еще один шанс.
Ее теплый рот и шелковый сладкий язычок опьяняли, нежное тело прижималось к его напряженной длине. Тому потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать собственные порывы и предоставить ей полную свободу действий.
И он с удовольствием подчинился. Нежные губы проложили дорожку влажных поцелуев от уголка его рта по всей длине шеи, а пальчики добрались до пуговиц рубашки. Когда ее язычок изучил ямки на его плече, а зубы прикусили кожу, он отставал всего на шаг.
Но с каждой секундой сдерживаться становилось все труднее. До Тома очень быстро дошло, что следовать, а не вести, позволять Молли самой решать, что делать в следующий миг и как дразнить, предугадывать ее каждое движения – безумно трудно. Мысли, терзавшие его до поцелуя, совершенно забылись, сгорели в огне разделенной страсти.
Он чувствовал себя новичком, познающим женскую сторону собственной натуры.
– Том, – ее голос был самой нежностью.
Молли точно так же соблазняла его, как он раньше делал это с ее именем. Его последней связанной мыслью стала мысль, что прошлое не имеет значение...
