– Молли?
Он опять это делает!
– Пожалуйста, не надо.
– Раньше тебе нравилось, когда я вот так произносил твое имя, – упорствовал Том, подходя ближе.
Молли почувствовала на лице его дыхание.
– Это было до того, как я узнала…
Том убрал с ее лица непослушный локон. Щека Молли с радостью приветствовала его прикосновение и жаждала удобно устроиться в теплой мужской ладони.
– До того как ты узнала что?
Опасность! Главное, сохранять ясную голову. Помнить.
– Что ты можешь превратить ошибку в выгоду. Мое домашнее имя тебе было не известно. Ты знал меня как Мэри Харрингтон – единственную дочь сэра Чарльза Харрингтона. Крупного землевладельца. Банкира. Миллионера. Заметил, что на вечеринке ко мне пристал неотесанный мужлан, и решил, что вот она удача!
– Ты сама-то этому веришь?
Она не хотела и сначала защищала Тома, твердила, что он ее любит и никогда не причинит боль.
– Ты на самом деле этому веришь?
– Я не хотела этому верить, Том.
Поначалу она отказывалась верить. До тех пор, пока отец не предоставил доказательства. Те документы с легкостью могли ее уничтожить, и Молли подошла слишком близко к опасному краю. Но как только она взяла на руки своего ребенка, то почувствовала такую силу, такой неодолимый приток любви и радости, что все остальное отошло на второй план. И еще по одной причине она не собиралась забывать прошлое. Несмотря ни на что, Молли никогда не переставала любить Тома Гаррика.
– Но мы оба знаем, что это чистая правда.
Сексуальное притяжение – это не только обнаженное тело. Скорее желание и понимание, что объект желания недоступен. Взгляд, а не прикосновение.
Заметки Молли Блейк для литературного семинара
– Ты считаешь, что я хотел тебя из-за денег? – уточнил Том. Молли ничего не сказала, что и стало ответом. Ошеломленный не столько тем, что ее родители его оболгали, а тем, что она им поверила, Том обессилено опустил руки. – Зачем мне твои деньги, когда уже был подписан контракт на три книги и экранизацию?
– Пожалуйста, не делай снова из меня дурочку, Том. Тебе понадобилось пять лет публикаций, пять напряженных лет, в течение которых ты едва сводил концы с концами, не мог оплатить счета. Для того, чтобы выжить, тебе понадобилась железная воля, постоянное самоограничение и вера в свои силы.
Молли не пришлось голодать и жить в шалаше, но как только она отказалась следовать планам отца и жить с родителями как прежде, ей пришлось очень нелегко. Печальные мысли прервал звонок телефона на тумбочке у кровати. Отвернувшись от мужа, Молли схватила трубку и назвалась.
