Мало того, что нашим сознанием манипулируют средства массовой информации и политики, так, кроме всего прочего, мы сами разрываемся между тем, что мы должны собой представлять, и тем, кем мы хотим быть. Наши бабушки находили защиту в своих мужьях, а нам приходится самим об этом беспокоиться. — Тори вдруг закрыла глаза и замолчала. — К чему это я все говорю? Наверное, на меня подействовал шум моторов. Я тебе надоела, наверное?
— Нет-нет, — возразила Анжела. — Но почему тебя так волнует эта тема?
Тори взглянула на сидевшую рядом с ней женщину, чувствуя исходящую от нее доброжелательность и дружеское расположение. Тори была благодарна ей за то, что у нее хватило терпения и такта выслушать ее сбивчивое теоретизирование.
— Я часто думаю о том, как нелегко быть женщиной. Не существует никаких правил на этот счет. Мне кажется порой, что я просто не вписываюсь в такую жизнь. С одной стороны, я не хочу следовать традиционной роли женщины, быть всего лишь виноградной лозой, вьющейся вокруг мужчины, живущей только эмоциями и действующей только исходя из своих чувств. Но в то же время не хочу быть такой свободной, чтобы ощущать себя никому не нужной.
Горько усмехнувшись, она продолжала:
— Знаешь, Анжела, я не хочу пускать Девона в свою жизнь, это в самом деле так. Не хочу снова чувствовать свою уязвимость и зависимость. Дело не в том, что я не доверяю Девону, порой мне кажется, что ему я верю больше, чем самой себе. Но я знаю, что, если он станет мне по-настоящему дорог, а потом все рухнет снова, во второй раз мне с этим не справиться. Я уже привыкла быть одна, а если я свяжу с ним свою судьбу, мне придется заново учиться быть одинокой.
— Ты и вправду думаешь, что могла бы жить одна? — В голосе Анжелы слышалось участие.
Тори на минуту задумалась, выглянула в иллюминатор и только потом ответила:
— В физиологическом смысле… возможно, и нет. Может быть, он останется со мной и мы захотим быть вместе. Но на эмоциональном уровне я все равно буду одинокой. Я не знаю, как найти к нему подход, мне страшно даже подумать об этом. Страшно, что он не ответит мне тем же или окажется не таким, каким я себе его представляю.
— Кто не рискует — тот не выигрывает.
— Да, конечно. — Тори глубоко вздохнула. — Но я не уверена, что хочу рисковать; нет, я знаю, что не хочу. — Она энергично покачала головой и вдруг улыбнулась своей подруге: — Забавно, не правда ли? Как все перепутано и как все сложно! Или это только у меня так?
