— Что именно? — спросил он.
— То, что... все мы, одни больше, другие меньше, но все мы боремся против несправедливости нашей судьбы.
— Мадмуазель, зачем должны мы расстаться сегодня вечером?
— Ах, сядемте-ка в карету, — улыбаясь, промолвила она в ответ на страстный взгляд молодого моряка. — Вольный воздух нам совсем не на пользу.
И Мари внезапно повернула обратно. Незнакомец догнал ее и сжал ей руку движением не очень почтительным, но выражавшим властное желание и восторг. Она пошла быстрее; моряк угадал, что она хочет избегнуть признания, быть может неприятного для нее, но от этого воспламенился еще более и готов был рискнуть всем, чтобы вырвать у этой женщины первый знак благосклонности; он многозначительно посмотрел на нее и сказал:
— Хотите, я открою вам тайну?
— О, говорите скорей, если она касается вас!
— Я не состою на службе у Республики. Куда вы едете? Я поеду туда же.
Мари вздрогнула, вырвала у него свою руку и закрыла лицо ладонями, чтобы скрыть внезапный румянец или, быть может, бледность, изобличавшие ее волнение, но вдруг она опустила руки и сказала упавшим голосом:
— Значит, вы начали с того, чем вам пришлось бы кончить: вы обманули меня?
— Да, — сказал он.
Она повернулась к нему спиной и почти побежала прочь от неуклюжей кареты, к которой они направлялись.
— Но как же? — спросил незнакомец. — Ведь вольный воздух для нас не на пользу?..
— О, он переменился, — серьезным тоном ответила она и продолжала быстро идти по дороге, поглощенная какими-то бурными мыслями.
— Что же вы молчите? — спросил он, и сердце его наполнилось сладостным томлением, предвкушением близкой радости.
— Ах, трагедия началась слишком скоро, — отрывисто сказала она.
— Какая трагедия? — удивленно спросил он.
Она остановилась, окинув его взглядом, в котором были ужас и любопытство, но сразу скрыла под маской непроницаемого спокойствия волновавшие ее чувства, показав этим, что и у нее для молодой девушки был большой жизненный опыт.
— Я же знаю, знаю, кто вы! — заговорила она. — Лишь только я увидела вас, я заподозрила, что вы глава роялистов, по прозвищу Молодец. Правильно говорил нам епископ Отенский, что всегда надо верить предчувствиям несчастья.
— Зачем же вам надо знать этого человека?
— А зачем ему таиться от меня, если я уже один раз спасла его жизнь? — И она засмеялась деланным смехом. — Я умно поступила, что помешала вашему признанию в любви. Знайте же, сударь, я ненавижу вас. — Я — республиканка, вы — роялист, и я выдала бы вас, если б не дала вам слово, если б я уже не спасла вас один раз и если бы...
