Молодой человек не смутился.
— Для меня сделали исключение, во внимание к фамилии, которую я ношу, — ответил он. — В роду у нас все были моряками.
— Вот оно что! А как твоя фамилия, гражданин?
— Дю Га Сен-Сир.
— Так, стало быть, тебя не убили в Мортани?
— Ах, он чуть было не погиб, — поспешно сказала мадам дю Га. — Две пули пробили шляпу моего сына...
— А есть у тебя документы? — спросил Юло, не слушая г-жу дю Га.
— Вы что, желаете их проверить? — дерзко спросил моряк, переводя насмешливый взгляд голубых глаз то на сумрачное лицо командира, то на мадмуазель де Верней.
— А ты, желторотый, не вздумал ли случаем перечить мне? Давай документы, а не то пойдем!..
— Ну, ну, любезный! Я не дурак. Почему я обязан тебе отвечать? Кто ты такой?
— Командующий войсками департамента, — ответил Юло.
— Ого! Тогда мое дело окажется, пожалуй, серьезным. Я буду захвачен с оружием в руках.
И он протянул офицеру стакан бордо.
— Я не хочу пить, — ответил Юло. — Показывай документы.
В эту минуту на улице звякнули ружья и раздались шаги нескольких солдат. Юло подошел к окну, и мадмуазель де Верней вздрогнула, увидев, какая довольная улыбка появилась на его лице. Явное сочувствие девушки ободрило молодого моряка, лицо его приняло холодное и гордое выражение. Порывшись в кармане редингота, он достал из элегантного бумажника документы и подал их офицеру. Юло принялся медленно читать их, сравнивая указанные в паспорте приметы с чертами лица подозрительного путешественника. Во время такой проверки вновь послышался крик совы, но на этот раз нетрудно было различить в нем интонации и переливы человеческого голоса. С насмешливым видом командир вернул тогда бумаги молодому человеку.
— Прекрасно, замечательно, — сказал он, — а все-таки пойдем со мной в округ. Я не любитель музыки.
— Почему вы уводите его в округ? — спросила мадмуазель де Верней изменившимся голосом.
— Деточка, это вас не касается, — ответил командир и сделал обычную свою гримасу.
Тон, слова старого солдата, а главное, унижение, перенесенное в присутствии человека, которому она нравилась, возмутили мадмуазель де Верней; она встала, сразу сбросив с себя маску наивной скромности; лицо ее зарумянилось, глаза засверкали.
— Скажите, документы этого молодого человека удовлетворяют всем требованиям закона? — тихо спросила она слегка дрогнувшим голосом.
— Да, по видимости.
— Ну, так я хочу, чтобы вы его по видимости оставили в покое, — сказала она. — Вы боитесь, что он убежит? Но вы будете конвоировать его, так же как и меня, до Майенны; он поедет в почтовой карете вместе со своей матерью. Без возражений! Я так хочу! Ну, что? — продолжала она, заметив, что Юло позволил себе сделать недовольную гримасу. — Вы все еще находите его подозрительным?
