— Господин офицер, не будете ли вы так любезны сказать, где мы сейчас находимся?
Есть неизъяснимое очарование в вопросе, который задает случайному спутнику молодая незнакомая путешественница: в самом незначительном ее слове как будто таится целый роман, а если она, опираясь на свою женскую слабость или неведение жизни, просит в чем-нибудь покровительства, разве не возникает у любого мужчины склонность создать несбыточную сказку, в которой ему выпадет роль счастливца? Поэтому простые слова «господин офицер» и учтивая форма вопроса внесли небывалое смятение в сердце капитана. Он попытался рассмотреть путешественницу, но был весьма разочарован: ревнивая вуаль скрывала ее черты, и он едва мог увидеть глаза, блестевшие сквозь шелковую дымку, как два оникса, озаренные солнцем.
— Вы теперь в одном лье от Алансона, сударыня.
— Алансон? Уже?
И незнакомка, не прибавив больше ни слова, откинулась, или, вернее, отклонилась, к стенке кареты.
— Алансон? — повторила вторая женщина, вероятно, пробудившись от сна. — Вы снова увидите родные места...
Она взглянула на капитана и умолкла. Мерль, обманувшись в своей надежде полюбоваться прекрасной незнакомкой, принялся разглядывать ее спутницу. Это была девушка лет двадцати шести, белокурая, статная, блиставшая свежестью и ярким, здоровым румянцем, отличающими женщин Валоньи, Байе и окрестностей Алансона. Взгляд ее голубых глаз не говорил о большом уме, но выражал несомненную твердость характера, сочетавшуюся с нежностью души. Платье на ней было из темненькой материи. Волосы были подобраны, по нормандскому обычаю, под небольшой чепчик, и эта незатейливая прическа придавала ее лицу прелесть милой простоты. Весь ее облик, не отличаясь условной салонной аристократичностью, не был, однако, лишен естественного достоинства скромной молодой девушки, которая может спокойно оглянуться на свое прошлое, не находя в нем никаких причин для раскаяния. Капитан Мерль с первого взгляда угадал в ней полевой цветок, перенесенный в парижские теплицы, где сосредоточено столько лучей, иссушающих душу, и все же не утративший там ни чистоты своих красок, ни сельской искренности. Наивный вид этой девушки и скромный ее взгляд говорили, что она не ищет собеседника. В самом деле, как только офицер удалился от кареты, обе незнакомки принялись разговаривать, и тихие голоса их еле долетали до его слуха.
— Вы собрались так поспешно, что не успели даже одеться в дорогу, — сказала молодая крестьянка. — Хороши вы теперь! Если мы едем дальше Алансона, вам обязательно надо там переменить туалет...
